И еще один. С каждым разом драбблы становятся всё длиннее =_=
14 - Genderswapped
этот чот мне вообще не нравится, ну и ладно =/
После изматывающего дня, посвященного хождению с неугомонным Валентайном по болотам (и почему шефа вечно тянет в такие места, где его, Марти, все так и норовят пристрелить, сожрать или взорвать только из-за того, что какой-то взбалмошной старушонке пришло в голову, что в одном из этих затопленных домов остался её фамильный радиопроигрыватель, без которого она жить не может?) помятый и побитый детектив засел у Бобровых, мрачно опустошая один стакан за другим.
- Нет, он бы так никогда не сказал! - донеслось до него радостное хихиканье, и он поморщился. Женское хихиканье, такое высокое и пронзительное, сейчас его совершенно не радовало. После некоторой паузы разговор девушек продолжился.
- О господи, что ты пила?
- Да ничего я не пила!
- Ага, это Буллфинч надышал...
И вновь хихиканье. Марти схватился за виски и засопел.
Темнота бара, заполненная приглушенными чужими разговорами, в которые он иногда вслушивался, а чаще - просто слышал, не улавливая смысла, - всегда успокаивала его, и в такой день всё, чего он хотел - просто спокойно посидеть, даже ни к кому не приставая, и не видеть физиономию ненавистного Валентайна ("Марти, это всего лишь гули", - спокойно говорил он, стоя по колено в радиоактивной воде. "Марти, это всего лишь рейдеры". "Марти, это всего лишь супермутант-камикадзе мчится навстречу тебе, советую в этот раз не промахнуться").
Протяжный стон, "О, не-ет", "Что за бред".
Хихиканье. Опять. Марти схватил свой стакан и прошел с ним в другой угол. Но лучше не стало.
- И кто из нас после этого пил? - хихикнула Элли, что-то читая в тетрадке, которую протянула ей Скарлетт, а потом схватилась за ручку и принялась что-то сосредоточенно дописывать.
- Я сейчас просто убью их, - пробормотал Марти.
Сделав суровое лицо, он поднялся со своего места и подошел к стойке, где Элли сидела на барном стульчике и болтала со Скарлетт, которая стояла с другой стороны.
- Что, чёрт побери, вы тут делаете? - пробурчал он, пытаясь заглянуть через плечо своей секретарши, но получил тычок в бок.
- Не подглядывай! - строго сказала она, оборачиваясь и захлопывая тетрадь. - Мы тебе потом дадим почитать... как-нибудь.
Они со Скарлетт обменялись хитрыми взглядами и синхронно фыркнули.
- Так, дай сюда, у меня идея, - сказала официантка и развернула тетрадь в свою сторону. А потом недовольно посмотрела на Марти:
- Ты всё еще здесь?
- Вообще-то я клиент, - напомнил он. - Всё еще. Жаль, что рядом нет Ефима, он бы тебе многое рассказал о том, как надо обслуживать...
- Ох, ну ладно, и как тебя обслужить, клиент?
- Я бы рассказал, и подробностях, но...
Элли вдруг опять принялась что-то писать, и против своего обыкновения даже не стала возмущаться нахальным фразам Марти - как и Скарлетт.
Вместо этого они обе посмотрели на него с нескрываемым интересом. Он немного опешил.
- Ну давай, скажи ещё что-нибудь, - подстегнула Скарлетт.
- Да, скажи, - подхватила Элли, держа ручку наизготове.
Он выругался и ушел обратно в свой угол.
Вечером Валентайн, как-то странно хмыкая, сидел с этой самой тетрадкой в руках. Над ним возвышалась Элли, которая то краснела, то бледнела, то начинала нервно расхаживать по комнате.
Марти, уже дошедший до некоторой кондиции, зашел в офис по дороге домой только для того, чтобы выразить Валентайну своё неудовольствие своей жизнью и, в частности, своей работой, но эта сцена его заинтересовала настолько, что он забыл про свою приготовленную пламенную речь.
- Я тоже хочу почитать, - заявил он, подходя к Нику и перегибаясь через весь стол. - Что это вообще?
- Детективный роман, - откликнулся Валентайн, перелистывая очередную страницу. - И очень интересный, между прочим.
- Спасибо, Ник, - сказала зардевшаяся Элли. - Ну, там ещё надо многое доработать, и это только первая глава, и сюжет мы еще не придумали...
- То есть, вы пишете что-то, но что именно - сами не знаете? - язвительно поинтересовался обидевшийся Марти, усаживаясь за свой стол с таким видом, чтобы всем сразу стало понятно - вовсе он и не хотел это читать, и совершенно ему не интересно.
- Так даже интереснее. Если знаешь заранее, чем всё кончится, то как-то и стимул пропадает писать.
- Зато получается более осмысленно.
- Ты сам хоть что-то когда-нибудь писал, умник? - фыркнула Элли. - Или читал? Помимо этикеток на бутылках?
Марти подумал, что на бутылочных этикетках иногда тоже разворачиваются очень поэтичные, остросюжетные истории, достойные детективного романа, но подумал, что никто, кроме него, всё равно не сможет этого понять и оценить. Поэтому он просто хмуро промолчал.
- Написать детективный роман может любой дурак, - наконец изрек он и уставился на Валентайна, приподняв бровь.
- Так возьми и напиши, Марти, мы почитаем, - не выдержал Ник и посмотрел на него, как показалось Марти, многозначительно.
Безусловно, тут в нём взыграл алкоголь.
- Да запросто, - пробурчал Марти и почти сразу пожалел о том, что сказал.
Но выхода у него не было, поэтому он вытащил из ящика своего письменного стола припасенную на особенный день бутылку хереса и поплелся к себе домой.
Подготовку к написанию романа он начал, раскладывая по столу письменные принадлежности. Под это дело ушла первая треть бутылки.
Чтобы написать первую фразу, ему понадобилось полчаса и оставшиеся две трети.
Однако, после первой фразы ("Радиоактивный дождь стучал по неоновой вывеске моего детективного агентства, которая выглядела так же отвратительно, как и всё в этом чёртовом городе.") дело удивительным образом пошло. Через некоторое время Марти так увлекся, что не заметил, как исписал половину первой тетради.
- Да это же просто шедевр, - пробормотал он, проглядывая свои записи. - Я могу сделать на этом состояние... мог бы, если бы родился на двести лет раньше.
Внезапная острая тоска по ушедшим временам вдохновила его еще сильнее. Он почувствовал такой прилив творческой энергии, что встал, чтобы пройтись кругами по комнате, а потом плюхнулся обратно на стул и застрочил с новыми силами и утроенной скоростью:
"Незнакомка с огромной грудью и в вызывающе-красном комбинезоне убежища 111 вошла, даже не постучавшись. Стоило ей только посмотреть на меня из-под своей белокурой челки, как я сразу поняла - работенка будет не из легких. И я готова была поставить на спор свой системный блок, что не смогу ей отказать.
- Чем могу быть полезна, мисс?.. - начала я.
- Миссис, но это не столь важно, - ответила она с легкой хрипотцой в глубоком голосе. - Вы можете называть меня Айседорой. Фамилию знать необязательно.
Я обменялась многозначительным взглядом со своим секретарем Элвисом, который давно и безнадежно был в меня влюблён.
- Желание клиента - закон, - любезно ответила я.".
Спустя некоторое время его одолел творческий кризис. Как назло, всё спиртное в доме иссякло.
"Может, к Крокеру за ментатами?" - промелькнуло у него в голове, но он сразу же отсек эту мысль, вспомнив, что было в прошлый раз после того, как он связывался с Крокером и его палёными медикаментами (кажется, это был именно тот день, когда он обрел свою вторую жену).
- Так, мы ищем потерянного ребенка. Где мы его найдем? - рассуждал он вслух. - Может, он будет у каких-нибудь работорговцев? А что, логично...
Порой он впадал в ярость ("Все это банально, шаблонно, избито, было уже тысячу раз!") и порывался закинуть рукопись в огонь, но сдерживался.
Вдруг его осенила гениальная идея, которая не давала ему уснуть до рассвета...
- Ребенок, значит, всё это время был главным врагом? - сказал Валентайн, когда дочитал. - Очень... оригинально. И, главное, так сложно догадаться...
- Я тебе ещё припомню Элвиса, - зловеще добавила Элли. - Припомню, честное слово.
- Чем придираться к деталям, лучше бы вы оценили красоту слога и изящные метафоры, - фыркнул Марти, который всё еще чувствовал себя гением в этот момент.
- Под красотой слога ты имеешь в виду "огромные, налившиеся соком материнства", эээ...
- И сюжет у тебя дурацкий, - вставила Элли. - Я почти сразу поняла, что он будет главой Института.
Марти считал сюжет одной из самых сильных сторон своего произведения, поэтому это заявление его не на шутку обидело.
- Между прочим, здесь важен драматизм сюжета, который трагически повлиял на эту тетку с грудью, то есть на Айседору... Она сломлена. Она пытается найти себя в этом новом мире, - оправдывался он. - Всё, что ей остается - пытаться забыться в наркотиках, алкоголе и в диком, безостановочном, животном...
- Да, Марти, я прочитал эту главу, посвященную её... приключениям с медицинским роботом, двумя рейдерами, бывшей участницей боёв на арене и супермутантом... - прервал его Ник, поморщившись, а Элли ничего не сказала, просто посмотрела на него неодобрительно.
- Знаете, что? Мне кажется, что вы просто не доросли до серьёзных произведений, - пробурчал Марти, и, выхватив тетрадь из рук Ника, стремительно выскочил за дверь.
"И никто тебя не оценит, - подумал он с горечью, любовно поглаживая её обложку. - Никто во всем мире. Большее, на что способны эти людишки - прочесть выпуск Грогнака... И то они даже не будут читать, просто посмотрят картинки".
С этой мыслью он дошел до ближайшей станции приготовления пищи и, тяжело вздохнув, швырнул её в огонь, глядя, как желтые языки пламени поглощают его выстраданное детище.
Когда он подумал, что слегка погорячился, было уже поздно.
- Чёрт, что же там было? - восклицал он, вытаскивая из огня обгорелые листы, на которых уже почти ничего было не разобрать. - Про какую-то тетку... с грудью... которую звали... Элвис? А её сын работал в детективном бюро? А, пошло всё.
Так Марти Буллфинч навсегда расстался с мечтой о писательской карьере.
15 - In a different clothing style (Visual Kei, gyaru, lolita, ect. )
я гордо игнорирую то, что написано в скобках задания и опаздываю на один день и сорок пять минут, я молодец xD
- Кажется, шеф Макдонах считает меня полной идиоткой, - пожаловалась Элли в обеденном перерыве. - Он даже не смотрит на меня. А когда просит что-то сделать, то таращится поверх моей головы. И всё время зовёт меня "милочка".
- Поверь, ты не захочешь, чтобы он начал обращать на тебя внимание, - хмыкнула Шарлотта. - Или ты хочешь его соблазнить, чтобы он сделал тебя своей личной помощницей? Даже не думай, Женева без боя не сдастся, а уж у неё в этом большой опыт.
Элли издала усталый стон. Поначалу пристрастие рыжей секретарши к циничным изречениям о жизни и карьере шокировало её, но, пообщавшись с остальными девушками с работы, она поняла, что такая методика здесь в самом деле пользуется популярностью.
- Вот уж чего я точно не хочу - это быть секретаршей Макдонаха, - пробурчала она. - То еще удовольствие.
- Ну, вид у Женевы вполне себе довольный, даже слишком... Давно мечтаю, чтобы кто-нибудь стер эту нахальную улыбочку с её лица, - мечтательно сказала Шарлотта. - А про тебя я и так всё знаю, можешь мне не рассказывать.
- Ничего ты про меня не знаешь, - возразила Элли, комкая в руках бумажную салфетку.
- Я уже семь лет здесь работаю, так что уж поверь на слово, - хмыкнула Шарлотта. - В людях я разбираюсь, особенно в таких хороших девочках, как ты. Сама такой была.
- Поэтому ты со мной разговариваешь?
- Что ты имеешь в виду? - её тон стал чуть холоднее. Элли привыкла к цинизму Шарлотты, но к её внезапным переменам настроения - нет. Заданный вопрос показался ей вдруг очень неуместным, как будто она перешла невидимую границу, проведенную Шарлоттой в линии всех их разговоров. Она порвала бумажную салфетку на мелкие клочки, пока придумывала фразу, которая не оскорбит её собеседницу и заставит её поднятую бровь вернуться в привычное положение.
- Ну, мы ведь всегда ходим вместе на обеденный перерыв...
- И что?
- И ты мне рассказываешь... про всё. Но ты ведь ни с кем здесь особенно не общаешься, да? Только со мной и... ну, Буллфинчем.
До этого она не упоминала о детективе-алкоголике из отдела убийств, избегая этой темы после того единственного разговора о нём, когда Шарлотта показала ей свои синяки на руках; сейчас она коснулась её с некоторой опаской.
- Я не очень люблю компании, - спокойно отозвалась Шарлотта и посмотрела на часы. - Десять минут до конца перерыва, мне пора идти.
Элли видела, что висящие над входом часы в лапшичной забегаловке показывали, что у них в запасе еще целых пятнадцать минут, но промолчала.
- Кстати, если хочешь, чтобы люди относились к тебе серьёзно, то хотя бы перестань одеваться, как романтичная школьница, сбежавшая от родителей, - добавила Шарлотта своим обычным дружелюбным тоном перед тем, как освежить помаду на губах и уйти.
Эта фраза заставила её задуматься. Конечно, Элли всегда старалась заботиться о том, чтобы выглядеть прилично. Вот только всплывшая в памяти недавняя фраза одного из детективов ("Какая очаровашка, ну прямо как в цветочном магазине побывал") перестала казаться ей такой уж лестной и навела на нехорошие подозрения. Как и фривольный тон некоторых полицейских при общении с ней, и неоднократные предложения вместе поужинать от одного странного парня из отдела нравов, который даже не потрудился назвать своё имя.
Скромная розовая юбка, в которой она была сейчас, и в самом деле теперь выглядела неуместной, как и розовый, в тон к ней, шарф, который она очень любила.
С нетерпением отсидев рабочий день, вечером Элли устроила содержимому своего шкафа инспекцию и с ужасом обнаружила там еще пару юбок легкомысленных оттенков, весёленькое платье в цветочек и несколько разнообразных шарфов, от невесомого белого (с узором в виде шиповника) до колючего, шерстяного ярко-красного, которым она обматывалась зимой.
- Тяжелый случай, - прокомментировала Скарлетт, зашедшая в комнату с чашкой кофе в руках и позевывая; ей скоро нужно было идти на вечернюю смену (Ефим сказал, что если она откажется, то он её уволит - тем более, добавил он, Эрл и один отлично справляется).
Надавав ей несколько советов по части стиля и отругав за то, что Элли не пошла с ней к Феллон, когда у той была распродажа, она отчалила, оставив подругу мрачно лицезреть разбросанный по всему полу гардероб романтичной школьницы, сбежавшей от родителей.
***
- Будьте любезны, подготовьте документы для пресс-конференции, ми... - Элли с торжествующим чувством услышала, как привычное "милочка" застряло у Макдонаха в горле. - Мисс.
- Будет сделано, шеф, - весело отозвалась она.
Строгое синее платье, приобретенное в магазинчике Феллон, подействовало совершенно волшебным образом - Элли и в самом деле чувствовала себя старше, серьёзнее, уже не носилась в ужасе по коридорам от подвала до третьего этажа, то отыскивая по всем кабинетам пропавшего посреди брифинга Буллфинча, вышедшего покурить на пять минут, то перетаскивая тяжелые папки из отдела в отдел, то заваривая новый кофе для Макдонаха.
Устав от долгого сидения за столом и решив немного размяться, Элли привычно прошлась до курилки, где, как обычно, стоял дым до потолка, и подошла к окну, приоткрывая его.
На улице уже вторую неделю почти без передышки лил холодный октябрьский дождь, но это серое небо, затянутое унылыми облаками, совершенно её не расстраивало. Свежий воздух хлынул из приоткрытой щели, остужая её лицо мелкими мокрыми каплями, и она подумала, что, наверное, Ник Валентайн тоже часто здесь стоит - один раз Элли увидела его в этом окне, когда бежала в офис после обеденного перерыва, забыв зонт.
В курилке женщина из диспетчерской на первом этаже и девушка, которая работала в мед. лаборатории вместе с доктором Крокером, обсуждали наряды на грядущую вечеринку по случаю Хэллоуина, которую устраивали в конце октября.
- У меня и так каждый день сплошной Хэллоуин, - мрачно говорила помощница Крокера, затягиваясь сигаретой так жадно, как будто дым был единственным источником кислорода для её легких. - За исключением того, что на работу нельзя одеться, как шлюха.
- Правда, что ли? А по некоторым этого и не скажешь, - ответила её собеседница, и они обе хрипло расхохотались.
- А помнишь прошлую вечеринку? Этот детектив из убойного, о-о...
- Как он это назвал? "Костюм космического ковбоя", кажется.
- "Да, детка". А его напарник хоть бы маску надел. Даже шеф сомбреро нацепил...
- Да зачем? Он же просто предназначен для того, чтобы ходить без маски на Хэллоуин, это должен быть его любимый праздник.
До Элли, легкомысленно подставившей лицо уличном ветру, вдруг дошло, о ком идет речь. Она застыла на месте и вцепилась руками в подоконник, едва удержавшись от того, чтобы не развернуться к этим двум и не сказать им, чтобы они не смели обсуждать Ника Валентайна.
Непрошенная мысль о том, что она, в общем-то, никакого права не имеет запрещать посторонним людям обсуждать Ника Валентайна, навеяла на неё тоску сильнее, чем этот дождь за окном. Разговор между тем продолжался.
- Кстати, в этой железной конечности наверняка очень удобно передавать коды неприятелю. Ты же знаешь, что он получил её именно в тот момент, когда правительством было расторгнуто соглашение о неиспользовании ядерного оружия. Кто знает, какую еще электронику в него впихнули...
- О господи, Мирна, опять ты за своё. Какие коды? Нет у нас в отделении никаких шпионов, а если бы и были, их бы уже давно вычислили.
- Все шпионы так говорят.
- О, господи, - повторила помощница Крокера. По её голосу было слышно, что ей эта тема уже чертовски надоела. Но не успела Мирна ответить, как послышался скрип двери и звук шагов. - Ну вот, только чёрта помянешь... Привет, Ник, - сказала она уже более приветливым тоном.
- Я пошла отсюда. Не хочу находиться в одном помещении с проклятыми коммунистами, - процедила женщина из диспетчерской, а потом раздался еще один звук открывающейся и закрывающейся двери.
- Тоже очень рад тебя видеть, Мирна, - спокойно произнес ироничный голос Ника, и Элли вздрогнула, почувствовав, что он подходит к ней. Вернее, конечно, к окну, а не к ней.
- И вам добрый день, - сказал Валентайн, прислоняясь к подоконнику и поджигая сигарету своей левой рукой, которая выглядела вполне нормально, не считая белесых шрамов на ней. Элли задумалась, были ли эти шрамы тоже от ожогов, как на его лице, или от чего-то другого. - Жуткая погода. Льет как из ведра, того гляди насквозь проржавею.
Она скосила на него взгляд, опять ощутив в себе непонятную робость, которую не смогло прогнать даже это новое платье. Помощница Крокера кинула окурок в корзину, которая здесь служила пепельницей, и ушла вслед за своей приятельницей, оставив их вдвоем.
Было в этом что-то странное и необъяснимо знакомое. Элли отодвинулась от открытого окна, приносящего в помещение сырой запах дождя, провела рукой по слегка влажному лицу, стирая эту влагу. Валентайн все так же невозмутимо курил, явно наслаждаясь каждой затяжкой. Перед тем, как втянуть в себя дым, он каждый раз на мгновение прикрывал глаза.
Ей так не хотелось отсюда уходить сейчас, несмотря на эту неловкость и на то, что все слова куда-то пропали, а на языке крутилась только какая-то совершенная чепуха.
- Ваша рука вас сильно беспокоит в дождь? - спросила она, чтобы что-нибудь сказать, и тут же прикусила язык. Ник, впрочем, не был раздосадован этим не слишком удачным вопросом.
- Нет, не очень, - он едва уловимо улыбнулся, кинув взгляд на Элли. - Ребята из Института надо мной на славу поработали, надо отдать им должное. Я - ходячий пример того, как научные достижения могут быть правильно использованы... хотя двадцать лет назад мне так не казалось.
Элли подумала, что под этой фразой про правильное использование он, должно быть, имеет в виду последние изыскания Института в области науки. Испытания атомной энергии, энергооружие, странные слухи о роботах-шпионах, которых нельзя отличить от людей...
Она хотела спросить, думал ли он об этом, но прошло уже больше десяти минут, и ей нужно было возвращаться на пост.
О чем она и сообщила.
- Что, вы тоже не хотите оставаться в одном помещении с проклятым коммунистом? - хмыкнул Ник.
- Дело не в... - начала Элли, слегка покраснев, но тут услышала, как шеф в коридоре спрашивает у кого-то, куда пропала эта секретарша Перкинс, и приоткрыла дверь, с немного виноватым видом посмотрев на Валентайна перед тем, как выйти:
- Простите, меня зовут.
Вечером, уже ближе к концу рабочего дня, она снова его встретила - Ник подошел к ней, попросив перепечатать его отчеты для Макдонаха.
- Он просил в трех экземплярах. Хотел бы я знать, зачем ему столько копий, - сказал он, и его напарник, с недовольным видом нависающий у Элли над душой, повернулся к нему, чтобы высказать смелое и не слишком приличное предположении об использовании Макдонахом третьего экземпляра.
Разумеется, шеф именно в этот момент проходил мимо. Услышав слова Марти, он чуть не споткнулся на ровном месте и побагровел.
- Буллфинч, ко мне в офис, - ласковым тоном позвал он, и Марти, ругнувшись, поплелся в сторону его кабинета.
Элли проводила его взглядом, полным ужаса. Если шеф был зол, то значит, и ей тоже достанется, причем в первую очередь после Марти.
- Это затянется минут на двадцать, - прокомментировал Валентайн. - Может, отучит его болтать всякую чушь... хотя о чем я. Но зато вы теперь можете спокойно все напечатать, никто не будет вам мешать, даже я.
Как будто в подтверждение своей фразы он сел на стул напротив, с другой стороны прохода, и уткнулся во вчерашную газету, которая там валялась.
Иногда Элли поднимала глаза от клавиш, чтобы посмотреть на Ника. В последний раз она уловила на себе его взгляд и, надеясь, что он не видит в этом неярком освещении, как она неудержимо краснеет, принялась печатать с удвоенной силой, делая вид, что, кроме печатания документов, её в этом мире совершенно ничего больше не занимает.
На середине второй копии она сдвинула в сторону каретку, принимаясь за новую строчку, как внутри "Ундервуда" послышался механический хруст, которого она никогда не слышала раньше, и каретка застряла намертво.
Элли раздосадованно постучала по боку машинки, как советовала Шарлотта, но это не помогло.
- Я смотрю, у нас возникли небольшие технические проблемы? - поинтересовался Валентайн.
- Я думаю, ничего страшного...
Элли встала, чтобы попытаться вытащить лист; встал и Валентайн, подходя к ней с другой стороны.
- Дайте-ка я попробую, - мягко попросил он, увидев, с каким напряжением Элли пытается извлечь лист из упрямой машинки. Он перевернул её, потом посмотрел на переднюю часть, со значением хмыкнул.
- Старушке уже лет пятнадцать. Ничего, сейчас мы вернем её к жизни.
Элли зачарованно смотрела, как его механические пальцы забираются внутрь, проверяя печатные рычажки. Наконец, что-то щелкнуло, и каретка отъехала в сторону.
- Спасибо, - с благодарностью и облегчением сказала Элли, принимая машинку у него из рук. Когда она попыталась взять её сама, задев его пальцы своими, он не отпустил её.
- Она же тяжелая. Я и сам её с трудом держу.
- Не стоит, мистер Валентайн, у вас же рука больная.
- У меня вообще её нет, мисс Перкинс.
- Вот видите!
Элли подумала, что это странно смотрелось бы со стороны - двое стоят по разные стороны стола, вместе удерживая над ним печатную машинку. Нику, должно быть, пришло в голову тоже самое, поэтому он начал опускать её, усмехнувшись.
- Если у вас еще что-нибудь сломается... - бодро начал Валентайн, но тут железные пальцы его правой руки скользнули по гладкому боку машинки, и она грохнулась на стол, опрокинув графин с водой.
Большая часть воды досталась новому платью Элли; она поспешно схватила лежащие на столе бумаги и отложила их на стул. Лицо Валентайна было каменным, и он явно не знал, что делать.
- Ваше платье... - выдавил он.
- Ничего страшного, - она даже улыбнулась, прогнав от себя всякую мысль о гневе Макдонаха и о том, как она поедет домой на автобусе в такой холод, когда у неё всего лишь легкий осенний плащ. - Оно мне не особенно и нравилось.
Когда она сказала это, то вдруг поняла - а ведь и в самом деле не нравилось. Приятно иногда почувствовать себя кем-то другим, но порой это словно Хэллоуин уже прошел, а ты всё еще не снял костюм.
Еще Элли вдруг вспомнила разговор девушек из курилки, про детектива, которому можно не придумывать костюма на Хэллоуин. Ник сейчас стоял перед ней с таким растерянным выражением на лице, что она и не знала, что ему сказать, чтобы он перестал так беспокоиться.
"Какая чушь, - подумала она, глядя на его изуродованное лицо. - Это им самим можно не носить костюмы, настоящие ведьмы, особенно Мирна".
- К тому же, это всего лишь вода... Знаете, мистер Валентайн, я сама постоянно всё роняю. И спотыкаюсь, особенно на ровном месте...
- Мне очень жаль, - сказал он всё с тем же лицом. - Дать вам пальто?
- Бросьте, она же не радиоактивная, - утешила его Элли, протирая стол носовым платком. Валентайн молча вытащил свой из кармана, протянул ей.
- Вот, я намочила ваш платок. Теперь мы квиты, - весело сказала Элли, когда с протиранием стола было покончено и бумаги были водворены на прежнее место. Вид всегда спокойного и невозмутимого Ника Валентайна, попавшего в неловкую ситуацию (конечно, она и сама в неё попала, но Ник, кажется, переживал за обоих), теперь приободрил её, сняв прежнюю скованность, и она снова обрела дар речи, который покидал её каждый раз, когда Валентайн оказывался поблизости.
Она быстро допечатала последний документ, чувствуя, как мокрое платье прилипает к телу. Ощущение было не самым приятным, но она все равно не могла сдержать улыбки, порой поднимая глаза и натыкаясь на Ника, который стоял у противоположной стены, держа в металлических пальцах зажженную сигарету с осыпающимся на пол пеплом.
- Ну, готово, - она протянула ему три экземпляра. Ник принял их у неё из рук с преувеличенной осторожностью.
- Вы скоро заканчиваете? - вдруг спросил он, и у неё всё внутри похолодело - теперь уже не от мокрого платья.
- Через полчаса... - неуверенно отозвалась она.
- Я вас подвезу домой.
- Не стоит, я живу совсем рядом, - зачем-то сказала Элли, хотя это было не совсем так.
Валентайн хотел ещё что-то сказать, но тут из кабинета шефа вышел понурый Буллфинч. Увидев мокрое платье Элли, он, впрочем, слегка приободрился - на его лице моментально нарисовалась многозначительная ухмылочка.
- Кажется, вы тут времени не теряли, - брякнул он, приподнимая бровь. - Что ещё я пропустил?
- Тот момент, когда Господь раздавал людям мозги? - мигом отозвался Ник, для которого подобная пикировка с напарником была привычным делом.
- У тебя очень странные представления о религии, ты это знаешь?
***
Она вышла из здания департамента, перед этим безуспешно пытаясь просохнуть, отжимая злополучное платье в женском туалете. Получилось не слишком-то хорошо, и она собиралась быстро пробежаться до автобусной остановки, когда увидела знакомый силуэт в шляпе, стоящий на темной стоянке перед одной из машин. Даже издали пальцы, которые держали горящую сигарету, отсвечивали металлическим блеском в свете желтых фонарей, и, несмотря на мелкий дождь, он не держал в руке зонтика, как все прохожие. Элли отвернулась от него, сделав вид, что не увидела, и прошла десять шагов в сторону остановки, с каждым чувствуя себя всё более несчастной на этой улице, погружающейся в раннюю октябрьскую ночь.
А потом остановилась, как будто наткнулась на невидимую стену из усиливающегося дождя, развернулась и побежала обратно - туда, где на стоянке ждал её Ник Валентайн.
Он не сказал ни слова; загасил сигарету и открыл ей дверь.
16 - During their morning ritual(s)
Первые пару секунд после пробуждения всё как будто в порядке, несмотря на тошноту; он со стоном приподнимается на диване, обхватывая пульсирующие виски. А потом, как приливная волна, это чувство снова находит его, обхватывает своими цепкими осьминожными щупальцами, и он вспоминает, что предпочитал бы не просыпаться. Из-за закрытых жалюзи пробивается яркий солнечный свет, но он всё равно понятия не имеет, который сейчас час.
Пронзительный звонок в дверь разрывает последнее пространство между ним и сном; он снова падает на диван, кладет подушку себе на голову, но звонок пробирается и сквозь неё, требуя вернуться, как труса, ввязавшегося в драку и позорно сбежавшего.
Он не глядя протягивает руку в сторону пола, натыкается на пустую бутылку, переворачивает её вверх дном, чтобы убедиться, что там пусто. Выругивается, почему-то шепотом, как будто его раздражает звук его голоса, или он опасается, что тот, назойливо звонящий за дверью, его услышит.
Теперь тот незваный посетитель ещё и начал колотить в неё, словно обычного звонка ему недостаточно.
Каждый удар отзывается в пустой голове утроенным эхом. Он представляет себе, что кто-то бьет его по голове тяжелой стальной трубой, и это даже слегка успокаивает его, и он закрывает глаза, тяжело вздохнув, но потом в дверь опять звонят.
Это становится невыносимым. Не выдержав, он, пошатываясь, идет к двери. Смотрит в глазок.
- Проваливай, - хрипло говорит он. - Я сплю.
- Чёрт, ну наконец-то... Я уже собрался уходить.
- Так и знал, что не стоило подходить.
- Ну уж извини. Шеф велел приехать, посмотреть, как ты там. Твой больничный кончился, а на работе ты до сих пор не появляешься, и на звонки тоже не отвечаешь. Ты меня на порог-то пустишь?
- Нет.
Человек с другой стороны отвешивает двери раздосадованный пинок.
- Слушай, я всё-таки твой напарник. Тот человек, который доверял тебе водить машину, ты помнишь это, Валентайн, скотина неблагодарная?
Он прислоняется лбом к прохладной деревянной обшивке двери. Сделав несколько вдохов-выдохов, он сдвинул задвижку замка и отошел в сторону, не глядя, как упитанный мужчина в черном пальто заходит внутрь, не переставая болтать:
- Чёрт, ну и напугал ты меня. Я думал, что сейчас придется вызывать бригаду выламывать дверь, а за ней будет твой разлагающийся труп...
- Было бы неплохо, - с сарказмом откликнулся он.
- ...кстати, воняет здесь у тебя примерно так же.
- Вот видишь, я уже на пути к своей мечте.
Он опрокидывается обратно на свой диван, оставив напарника оглядываться по сторонам. Скрещивает руки на груди и сквозь полуприкрытые глаза следит, как он ходит по темной комнате.
- Жуткий бардак, - напарник кривит нос, оглядывая штабеля пустых бутылок вперемешку с бумажными пакетами китайской еды на вынос, с какими-то газетами, старыми фотографиями, пластинками с музыкой. Смотрит на мешки, сваленные горой у одной из стен, на шкаф с открытой дверцей, где внутри нет почти никакой одежды. - И ты только посмотри на себя! Ты когда последний раз душ-то принимал? Я уже не говорю про всё остальное.
Он неопределенно пожимает плечами. Ему кажется, что душ он принимал не так уж давно - во всяком случае, он помнит, как в него бьют обжигающе горячие струи воды. И как он прислоняется руками к стенке душевой, как будто ему тяжело просто спокойно стоять и ждать, пока эти обжигающе-горячие струи воды смоют с него всю грязь. Помнит, как вода льется на пол, а потом в дверь точно так же, как сегодня, колотят, но тогда нежеланные посетители ушли ни с чем.
- Вчера. Позавчера, - говорит он. - На прошлой неделе, возможно. Что, у нас открылся отдел по борьбе за чистоплотность, и тебя назначили там главным?
Напарник тяжело вздыхает; подходит к столику у окна. На столике стоит телефон, а трубка телефона лежит рядом. Он кладет её на законное место.
- Ну вот, ты всё испортил. Теперь мне придется разговаривать с людьми.
- Валентайн, хватит себя жалеть, смотреть тошно. Ты же мужик, вставай со своего дивана, побрейся, умойся, чёрт побери, не знаю, зубы почисти. А потом езжай в департамент.
Он закрывает глаза, надавливает ладонью на глазные яблоки, пока перед глазами не начинают мелькать красные пятна.
- А зачем? - вопрошает он, и напарник удивленно застывает у окна, так и не сумев раскрыть эти жалюзи, чтобы впустить в квартиру солнечный свет.
- Что значит "зачем"? Тебя, кстати, повысили, уж не знаю, за какие заслуги...
История с его неожиданным повышением заинтересовала его; он даже снова привстал, цепляясь трясущимися руками за диванное сидение.
- Куда?
- В убойный перевели. Так что я больше не твой напарник, радуйся. Ну, или грусти, не знаю, чего уж ты больше хочешь.
- Повысили? - невесело хмыкает он. - Больше похоже на то, что просто шеф решил от меня избавиться, а вот и отличный случай подвернулся.
- Ты невыносим, ты это знаешь?
- Ну, зато ты теперь избавлен от моего нытья. За это стоит выпить.
- Ты проспись для начала.
Он усмехается, словно такой исход вовсе не кажется ему удачным.
- Ты знаешь, за какое время алкоголь полностью выходит из организма?
- Ну?
- За двадцать один день.
На несколько мгновений напарник (теперь уже бывший) задумался, как будто прикидывая что-то в уме. Наконец, повернулся к нему лицом, бросил скептический взгляд:
- Молодец, умник, ставлю тебе "отлично" в семестре по биологии. А теперь оторви свой зад от этого дивана, иди в ванну и приведи себя в порядок. А я пока кофе сварю.
- Вы очень любезны, миссис Валентайн, - язвительно отозвался он и почувствовал внезапную острую боль в левой стороне груди. Однако, не став дальше реагировать на ворчание своего гостя, понес себя до ванной. В зеркале на него смотрело какое-то чужое, незнакомое лицо с темными кругами под глазами, с опухшими веками, с черной недельной щетиной на щеках, уже начавшей переходить в неаккуратную бороду. Он включил горячую воду, наблюдая, как пар медленно скрывает отражение в зеркале, а потом опустил голову, сунув её прямо под эту струю.
Руки сами выполняли свою привычную работу, пока он полностью отрешился от происходящего, даже позабыл, что у него в доме кто-то есть, кроме него. Руки намылили щеки, взяли в руки бритву, провели острием по щетине, сполоснули бритву под водой, и так - много, много раз. Голову он тоже кое-как начал мыть под раковиной, пока не вспомнил, что это удобнее делать в душе, и перебрался туда. Без одежды, под бьющей в него водой на него опять нашел приступ тошнотворной паники, который он унял, выкрутив кран с холодной на самый максимум. Перемена температуры немного привела его в себя.
В сушилке валялась мятая рубашка, которую он забыл погладить. Он нацепил её вместе с не такими уж чистыми брюками, но других не было.
Когда он вышел в коридор, то сразу же прикрыл глаза ладонью от внезапного света, ударившего в лицо - бывшему напарнику всё-таки удалось справиться с жалюзи, и этот солнечный свет безжалостно высветил все грязные углы его квартиры со сваленными вперемешку с мусором вещами. Но он не сразу этого увидел.
Солнце ударило в лицо, и он прежде, чем успел осознать, почувствовал знакомый кофейный аромат, идущий из кухни, и неожиданное тепло пробежалось вдоль его позвоночника, заставив его встрепенуться, как нервную лошадь при виде жокея.
Какая чушь, всего это не случилось, не могло случиться. Сейчас она, живая и настоящая, выйдет из кухни в его рубашке, скажет, что завтрак сгорел, но кофе почти не выкипел, разве что немножко, и проведет ладонью по его выбритым щекам, а потом - по влажным волосам, и он выпьет крепкий кофе с тостами и яичницей (про которую она наврала, что завтрак сгорел) и с хрустящими тостами, и приподнимет край её платья. "Поцелуй повара", написано на фартуке, но ему не нужно об этом напоминать.
Всё это пробежалось у него в голове за секунду, пока он снова не стал различать предметы, скрытые в тени, пока солнце не перестало его ослеплять.
Тогда он увидел все эти мешки с её вещами, рассованные по углам, которые ему кто-то помог собирать, но он так и не решился выбросить; бесстыдно расставленные на полу бутылки, над опустошением которых он трудился последние недели; и старые фотографии из тех дней, когда его еще не перевели в другой отдел, когда он не влез в дела Эдди Уинтера; и пластинки, которые они покупали в выходные в маленьком магазинчике около парка, куда ходили гулять.
- Ну, наконец на человека стал похож. Иди на кухню, я кофе заварил. Нашел даже две чашки, в которых не сдохли тараканы.
Он посмотрел на круглое лицо бывшего напарника, который хоть и ворчал, но все-таки беспокоился за него.
- Спасибо, - с искренней благодарностью произнес он, когда прошел вслед за ним на кухню.
- Да пожалуйста. И, кстати, Валентайн?
- Да?
- Ты хороший человек. На самом деле настолько хороший, что даже противно... В общем, постарайся не угробить себя, ладно? Если уж хочешь напиваться и чувствовать себя паршиво - то лучше делать это внутри бара, а не в своей унылой квартире. Могу даже составить тебе компанию как-нибудь.
- После твоего комплимента, что тебе даже противно, звучит особенно интригующе, - хмыкнул Валентайн, отпивая первый глоток крепкого кофе. Бывший напарник закатил глаза.
- Нет, всё-таки я рад, что тебя перевели в другой отдел.
- Ещё бы.
Он пожал ему руку перед тем, как уйти; предложил подвезти до департамента.
- Я сам доберусь, - ответил Валентайн. - У меня ещё остались незаконченные дела.
- Ну ладно... Смотри мне, не натвори глупостей, - строго сказал бывший напарник, а потом скрылся за дверью, и это было последнее, что он от него услышал. Спустя двести лет, стоя у порога дома Марти Буллфинча, который никак не хотел открывать ему, синт в потертом бежевом тренче вдруг вспомнил того напарника довоенного Ника и задумался, принял ли в итоге тот, довоенный Ник, его приглашение посидеть как-нибудь в баре, и не натворил ли он каких-нибудь глупостей после того, как поднялся с белого кресла в белой комнате и вышел на солнечные улицы Бостона, который еще не был разрушен взрывами, облучен радиацией; не был наполнен смертью от края до края.
17 - Spooning
Выполнил заявку, как мог
- Я умираю, - мрачно сказал Марти, открывая дверь агентства с ноги и драматично заваливаясь на свой стул в углу.
Тишина была ему ответом; только Ник прошуршал переворачиваемой страницей газеты.
- Вы что, оглохли? - язвительно поинтересовался Марти, разглядывая его продырявленный затылок. Элли спустилась со второго этажа, позевывая и потягиваясь.
- Доброе утро, Ник. О, привет, Марти, что ты делаешь на работе?
- Никто не слышал, что я сказал? Я умираю!
- Элли, о чем говорит это существо? - отозвался Валентайн.
- Оно говорит, что умирает, Ник.
- Понятно, - протянул Ник. А потом опять уткнулся в свою газету.
Когда Элли принялась как ни в чем не бывало расчесывать волосы перед зеркалом, Марти вскипел.
- Между прочим, я серьёзно, - прошипел он и развернулся, сверля глазами ни в чём не повинную картину с оленем.
Валентайн же, осознав, что спокойствие и тишина утра уже разрушены, тяжело вздохнул и отложил "Общественные события" на стол.
- Ну, что на этот раз? - устало спросил он. Периодически у его напарника случались приступы панической ипохондрии, и он изобретал себе разнообразные смертельные болезни, в появлении которых был виноват, разумеется, Валентайн и вся тяжелая работа, которую он сваливал на него, Марти Буллфинча.
- На меня перестал действовать алкоголь, - трагическим тоном объявил Марти.
- Какой кошмар. Ты и в самом деле умираешь.
- Совершенно не смешно, Валентайн. Совершенно не смешно. Представь, что на тебя перестал бы действовать твой хладагент, что тогда?
- У меня нет органических частей, Марти, а вероятность развития аддикции пластика к хладагенту нулевая.
- Ну ладно, зануда, тогда представь, что на тебя перестали действовать сигареты...
Валентайн как-то грустно хмыкнул, воздерживаясь от дальнейшего развития этой темы.
- Отстань от Ника, - Элли закончила со своими волосами и теперь пыталась скрутить их в узел на затылке. Это не помешало ей оторвать сосредоточенный взгляд от зеркала и строго посмотреть на Марти, который сидел за своим столом с самым несчастным выражением лица, на которое был способен. - Сделай перерыв в алкоголизме на неделю. А еще лучше - сходи к доктору Крокеру, он тебе скажет... все, что о тебе думает.
- Ага, самому Крокеру тоже не помешало бы к кому-нибудь сходить... - пробурчал Марти.
- Или сходи в этот научный центр, который рядом, - продолжила секретарша. - Там есть профессор Скара, она, кажется, очень умная.
- Профессор Скара? - умирающий детектив слегка оживился. - Что-то я не припоминаю никакой ученой профессорши...
- Наверное, потому, что приличные женщины избегают тех мест, где ты предпочитаешь проводить свободное время? - невинно спросила Элли, и Марти посмотрел на неё чуть ли не с сочувствием.
- Если ты про бар Бобровых, то что-то я тебя и саму там частенько замечаю...
С удовлетворением он заметил, как её левая щека, обращенная к нему, покрылась розовым румянцем.
- Я прихожу к Скарлетт! - возразила она.
- Чтобы помочь продегустировать новый способ смешивания виски с нюкой, ага...
Теперь уже и Ник поднял заинтересованный взгляд от своей газеты.
- Виски с нюка-колой? - повторил он. Элли от ужаса выронила шпильки и, чертыхаясь, полезла за ними на пол.
- В общем, спасибо за прекрасный совет, - Марти широко улыбнулся и поднялся со стула, оставив бедолагу-секретаршу в одиночестве внимать лекции Валентайна о вреде алкоголизма на его, Марти, примере. Сам он бодро направился в сторону центра "Наука".
Хваленая профессор Скара, однако, с ним даже не пожелала разговаривать.
- Посетителей встречает доктор Дафф, - крайне сдержанно ответила она на его вопрос о том, надо ли на осмотре полностью раздеваться, или штаны можно оставить. В этот момент наверху что-то взорвалось, и вся её сдержанность как рукой снялась.
- Кругом одни идиоты, - прошипела она, бросаясь наверх. Оттуда донеслись звуки перепалки, и на первый этаж с лестницы сбежала еще одна женщина в белом медицинской халате.
- Простите, профессор, я опять забыла, что в раствор не надо добавлять щелочь! - немного испуганно воскликнула она в сторону бушующей Скары. Скоро та затихла, очевидно, занятая осмотром той части имущества, которую еще можно было спасти. Марти прекрасно знал это молчание, которое не предвещало ничего хорошего, но эта вторая женщина, кажется, ни о чём таком не задумывалась.
- Уф. Взрывы - это всегда так нервно, правда? - бойко сказала она, мелькнув быстрой улыбкой в уголке рта. Волосы у неё торчали в разные стороны, словно она только что поднялась с кровати или просто не утруждала себя расчесыванием (Марти решил, что скорее уж второе), на лице красовались темные следы от гари, а в глазах светилось просветленное безумие.
- Ага, - согласился впечатленный детектив.
- Итак, я доктор Дафф. У нас не так-то много посетителей сегодня, только пара школьников была, но они так быстро убежали, так ничего толком и не узнали... Не хотите ли поговорить о радиации? И, кстати, первый вопрос - что является источником радиоактивного излучения?
- Всё, - язвительно отозвался Марти, который в этот момент подумал, что от этой докторши тоже вполне может идти какое-нибудь излучение, влияющее на мозги, но она внезапно широко улыбнулась, едва не подпрыгивая от радости:
- Совершенно верно! Даже в самом человеке имеются элементы, который создают персональный радиационный фон - например, рубидий-87 и калий-40. Вы просто молодец! Не хотите стать нашим лаборантом? Предыдущий куда-то делся, бедняжка, наверное, мы перестарались с излучением...
- Вообще-то я хотел попросить об обследовании... - удалось вставить Марти.
- О, обследования - это прекрасно, я обожаю обследования! Обследования, исследования...
- У меня возникли некоторые проблемы со здоровьем... - сказал он уже несколько раздраженно.
- О, проблемы со здоровьем - это ужасно, - сказала она с неподдельным сочувствием. - Как же вы будете нашим лаборантом, если у вас проблемы?
- Для этого я сюда и пришел. Решать их, - сказал он, подумав, что он уже почти согласен на дока Крокета, но тут со второго этажа явилась профессор Скара.
- Мы проведем обследование, но не за бесплатно, - мрачно сказала она. - Сто крышек... новый биометрический сканер, горелку Бунзена и микроскоп.
- О! Профессор посылает вас на полевые исследования! Это так здорово! Кстати, мне для экспериментов ужасно нужен Коготь Смерти. Ну, не живой, конечно же, а просто чешуя...
***
Док Крокер сказал, что ничем не сможет ему помочь и предложил воспользоваться усовершенствованным аддиктолом, чтобы посмотреть, что будет. После его фразы "Маленькая деталь: после укола нельзя пить девять месяцев" Марти стремительно и позорно бежал, размышляя, где бы можно было раздобыть маленького, полудохлого и слабого Когтя Смерти, а в идеале - мертвого.
Со стучащей в голове мыслью "Зачем жить, если нельзя пить" он забрел за пределы городских кварталов и разжился куском шкуры ящера-мутанта, на которого набрел в поисках биометрического сканера. Эта же мысль поддержала его во многих других опасных и неприятных событиях того дня, и, когда к вечеру он добрел до Даймонд-сити, сгибаясь под тяжестью найденных предметов для двух полоумных учёных, он чувствовал, что уже почти исцелен.
Доктор Дафф с интересом покрутила кусок шкуры в руках, посмотрела сквозь неё на свет, погладила и аккуратно отложила в сторону.
- Это мне? Спасибо! А зачем? - жизнерадостно протараторила она, и у Марти задергался глаз.
- Вы сказали. Что вам нужно. Для экспериментов.
- Ох, да, точно, для экспериментов! Совсем забыла, наверное, опять надышалась вредными испарениями, надо бы проветрить...
Она замолкла; Марти вздохнул.
- А где профессор... как её...
- О, профессор Скала ушла, как она сказала, на конференцию, до завтра... хотя я не очень понимаю, что это за конференция может быть, мы же живём в мире, разрушенном атомными бомбами, правда? У нас сейчас, к сожалению, не очень хорошо обстоят дела в научных кругах, хотя, казалось бы, столько простора для исследований, столько разных новых, интересных тем, только особенности мутации дутней могут послужить не одной научной работе...
Марти закатил глаза.
- Обследование.
Он вкратце изложил свою проблему; доктор Дафф наконец-то приняла подобающе серьезный вид и внимательно изучила его зрачки, сердцебиение и, зачем-то, количество зубов.
- У вас точно не волчанка, - с уверенностью сказала она. - Мне кажется, ваша проблема - это что-то психосоматическое. Хотя, как говорится, все болезни от нервов, но это ведь так не по-научному...
Её руки так бережно касались его, ощупывая пульс, что Марти невольно начал заглядываться в её декольте, когда она наклонялась. Судя по декольте, не только манера прикасаться, но и сама она была ничего (когда не открывала рот, конечно).
- Кстати, я придумал вам новую тему для исследований, - промурлыкал Марти, когда она своими длинными прохладными пальцами нежно ощупывала его лимфатические узлы.
- Какую же? - обрадовалась она, мгновенно позабыв про осмотр. Он недовольно поймал её руки и снова положил их на себя.
- О, у вас учащенное сердцебиение! - воскликнула доктор Дафф, прижимая ладонь к левой стороне его груди под расстегнутой рубашкой. - И часто у вас такое бывает?
"Последний раз - месяца три назад", - уныло подумал Марти. Но, отогнав от себя эту мрачную статистику, он послал ей ослепительную улыбку (хотя, конечно, это было немного странно делать для женщины, которая только что осмотрела его челюсть, еще и лампой туда посветив при этом).
- Довольно-таки часто, - сказал он, пошло пошевелив бровью.
Она не обратила внимания на его мимический маневр и сокрушенно покачала головой, снова перемещая проворные прохладные пальцы на его шею.
- А головокружения не бывает? Слабости? Тошноты?
- Нет. Только бесконечный ужас одиночества, дет... доктор.
- Я так и думала, что это что-то психосоматическое! - просияла она.
Марти в жизни не встречал человека, который так бы не понимал намеков (разве что супермутантов). С другой стороны, было даже интересно, до какой степени может зайти любовь к науке.
- На самом деле я и сам практикую биологические исследования. У меня даже есть один метод лечения. Правда, он экспериментальный... - рискнул он.
- Практикуете?.. Экспериментальный?! - глаза доктора округлились в восторге.
- Абсолютно, - подтвердил Марти. А потом встал со стула, оказываясь на одном уровне с ней.
- Что это вы делаете? - прошептала она, когда он опустил голову и мягко прикоснулся губами к её шее. Пахло от неё гарью и какими-то химикатами, но его это не смутило.
- Тестирую, хм, тактильные рецепторы.
- О-о...
Марти представил себе её проворные деловитые пальцы на своём самом дорогом и расплылся в коварной улыбке предвкушения. Впрочем, доктор инициативу проявлять не собиралась, совершенно очевидно ожидая, что он сейчас посвятит её в подробности своего экспериментального лечения.
- Для начала, - сообщил он, расстегивая молнию на брюках. - Необходим более тщательный осмотр.
Доктор Дафф опустилась на колени, излучая радиационный фон энтузиазма. Прохладные пальцы деловито ощупали то, что было извлечено из трехмесячного заточения, и Марти едва сдержался, чтобы не издать стон, когда она подключила вторую руку.
- Я не вижу здесь никаких аномалий, - в конце концов растерянно сказала она, собираясь подняться, но он мягко придержал её за плечи.
- Доктор, - коварно сказал он. - Осмотр должен проводиться более... полноценно.
- Вы хотите, чтобы я взяла образец крови или кожи?
- Нет!.. - нервно отозвался он, подумав, что это докторше и в самом деле взбредет в голову это сделать, причем не спрашивая у него дальнейших советов. - Нет, этого можно избежать. Скорее, я имел в виду проверить... вкус.
Доктор Дафф подняла на него изумленные глаза, кажется, становясь все более заинтересованной.
- Практическим путем? - прошептала она.
- Нет, на бумажке высчитать... Это просто шутка, док. Уберите свой карандаш... подальше. Вот так. А теперь представьте себе, что перед вами, скажем, шашлык из игуаны...
Она открыла рот, но не для того, чего хотел добиться от неё Марти, а чтобы вокликнуть:
- Вам нужно, чтобы я... Но это же... негигиенично!
- Ну, если вы не готовы рискнуть собой ради науки... - горестно вздохнул Марти, делая вид, что сейчас собирается застегнуть ширинку и уйти, но она залилась румянцем негодования.
- Я? Да нет такой вещи, которую я не сделаю ради науки, - возмутилась доктор Дафф, и, набрав в себя воздуха, словно собиралась прыгнуть в реку, коснулась языком самого кончика. А потом сообщила, что еще не получила всех необходимых данных, и заглотила целиком, скользя по самой восхитительной в мире траектории.
Марти властно схватил её за растрепанные волосы, задавая ритм. В этот момент он уже совершенно позабыл про то, зачем сюда пришел, и вообще про все свои проблемы.
- Так, полегче, полегче, без зубов, дет... доктор, - он с некоторым усилием отстранил от себя увлекшуюся экспериментаторшу, и она закопалась в карманах в поисках блокнота.
- Подождите, я же должна немедленно всё записать, - протараторила она, но он мягко отвел её руки в стороны, и медленно оттеснил её в стене, уткнув коленку ей между ног.
- Поз-же, - мелодично произнес он. - А теперь посмотрим, что под вашим симпатичным халатиком...
- Не уверена, что это необходимо... - начала доктор, но он посмотрел на неё таким укоряющим взглядом, что она моментально принялась расстегивать пуговицы.
"И в таком роскошном теле такой безумный мозг", - подумал он с тоской, оценив величину и изгибы представившихся перед ним просторов, а также всю бессмысленность, с которой они расходуются. Зато доктор Дафф буквально сгорала от интереса - это он почувствовал, заменив коленку своей широкой ладонью.
- Повернитесь спиной и упритесь руками об стенку... чуть ниже... - инструктировал Марти. А потом поднял её расстегнутый халат, сминая его на её спине, бесцеремонно развел её ноги пошире и устроился между ними, двигаясь сначала предельно медленно и аккуратно, а потом вдруг разогнавшись так, что короткие стоны доктора Дафф, которые она издавала каждый раз, когда он вгонялся в неё до конца, слились в один безостановочный:
- О-оооо...
- Я же сказал... что практикую... исследования в биологии... - не преминул похвастаться Марти.
- О-о... я еще никогда... не становилась... объектом биологических исследований... - в экстазе простонала доктор Дафф. - Это так... ново, так волнующе...
"Еще бы", - самодовольно подумал Марти.
От стенки они перешли к столу, на котором дымились реактивы (их вид придал доктору Дафф какой-то особенный пыл и энтузиазм), а потом на второй этаж, где стояла одна-единственная кровать.
- Но здесь спит профессор Скара... - доктор сделала слабую попытку сопротивления, которая моментально была подавлена еще одним аргументом в пользу науки.
В конечном итоге Марти утомился и уснул, крепко обхватив и прижав к себе роскошное тело безумной докторши Дафф. Обычно он так не делал - предпочитал сразу сваливать, если еще был в сознании и в состоянии двигаться, но доктор была уютной и мягкой, как плюшевый медвежонок, с которым он спал в детстве, и он решил рискнуть еще раз. "В конечном итоге, - подумал он, - интерес к эспериментам - довольно заразная штука, почти как радиация".
***
Марти проснулся от того, что кто-то очень пристально его разглядывал.
- Ух ты! Я вас знаю? - приветствовал его полный удивления голос доктора Дафф, на которую он во сне закидывал ногу и прижимал к себе, не давая подняться.
Классическое "Доброе утро, солнышко" застряло у него в горле, и он только что-то неразборчиво прохрипел. Обычно это он сам не помнил подробностей ночных событий, но сейчас, кажется, получилась обратная ситуация.
При мысли о том, что на этот раз не придется утомительно выяснять, что же случилось вчера, и не нужно успокаивать или утешать свою коллегу по биологическим исследованиям (эти женщины ведь вечно чем-то бывали недовольны, особенно по утрам, особенно когда просыпались вместе с ним) Марти просиял.
- Дет... доктор, вы просто чудо, - сказал он всё еще ничего не понимающей Дафф, и, стремительно одевшись, вымелся за дверь центра "Наука!", не собираясь заглядывать сюда по крайней мере в ближайшие месяца три.
Вечером он узнал, что его экспериментальный способ лечения всё-таки помог и отметил это, благополучно напившись в кабаке Бобровых. Если бы ему довелось поднимать тост, то, безусловно, он был бы за науку.
18 - Doing something together (this can be anything from watching tv to having sex. Just remember to tag appropriately.)
Детектив Валентайн славился на весь город своим свойством сохранять невозмутимость при любых обстоятельствах, будь то очередное обвинение в институтском шпионаже или невесть как оказавшийся на крыше брамин. Однако, когда Пайпер заглянула с утра в офис, огорошила его вопросом "Ник, ты ведь любишь детей?", втолкнула следом свою сестру Нат и умчалась прежде, чем на пол успел осыпаться пепел от сигареты, он был слегка дезориентирован - можно сказать, даже впал в панику.
Нат, оставленная без присмотра Пайпер, заинтересованно осматривалась по сторонам, а потом без всякого смущения уставилась прямо на Ника. Этот взгляд ему не понравился, и, если бы он еще был человеком, то не удержался бы и сглотнул.
- Привет, мистер Валентайн. У вас пальто дырявое, - сообщила она. - И повсюду пыль. Пайпер говорит, что пыль - это плохо. А еще у вас пятно на шляпе - вон там.
Ник на всякий случай отодвинулся подальше; Нат сделала шаг вперед.
- А почему у вас в шее дыра? Это для вентиляции? А фотографии с места преступлений у вас есть? У у вас есть пистолет? А почему он не автоматический? Пайпер говорит, что автоматические лучше стреляют. А можно я тоже постреляю? А если в вас выстрелить, то что будет?
- Элли! - позвал Валентайн, схватив папку с делом, над которым он сейчас работал, и убрав её подальше от Нат, которая уже полезла на стол.
- Да? - она спустилась со второго этажа, держа в руках большую коробку со старыми досье, которые собиралась сегодня рассортировать по давности и разложить в новом картотечном ящике. При виде Нат её лицо просветлело. - О, у нас гости! Какая милая де...
- Привет, мисс Элли. Что это у вас, комиксы? А комиксы есть? А можно я тоже что-нибудь напишу? Пайпер говорит, что у меня хорошо получается. Когда я вырасту, то буду журналистом. Но, может быть, и детективом. У вас спереди юбка испачкалась. Пайпер говорит...
- Не так быстро, милая, - Ник смело удержал девочку за плечо; Элли чуть не выронила свою коробку, пытаясь рассмотреть, что не так с её юбкой. Она посмотрела на него растерянно; Ник развел руками.
- Пайпер просила присмотреть за сестрой, пока она сама... куда-то ушла.
- Пайпер ушла на рас-сле-до-вание... Совсем как детектив, да?
- Совершенно верно. Ну, Элли, Нат, надеюсь, что вы отлично проведете вре...
- Не так быстро, Ник Валентайн, - Элли очень ловко преградила дорогу детективу, уже намылившемуся к выходу. Одной рукой всё ещё удерживая коробку, другую она уперла в бок и для большей убедительности нахмурилась.
- А у вас есть печатная машинка? На печатной машинке печатать удобнее, чем просто так писать, у неё такие звуки крутые... - донеслось из-за спины Ника, и он обезоруживающе улыбнулся.
Улыбка не помогла, и он тяжело вздохнул отсутствующими легкими.
- Ну, я так полагаю, мы вместе присмотрим за сестрой Пайпер, пока она не вернется...
- Ага. А теперь, мистер Валентайн, повесьте-ка свой тренч обратно.
- А у Пайпер очень красивое пальто, и совсем не грязное. Ей нравится красный цвет, а мне зеленый. По-моему, зеленый лучше. Но и желтый тоже ничего. А вот розовый - это дурацкий цвет для девчонок, у которых всякая любооовь в голове.
Элли порозовела в тон своему шарфику и юбке и отошла от двери, прекратив поправлять на крючке тренч Ника.
За следующие полчаса старый синт успел трижды пожалеть, что был когда-то сконструирован. Элли выдала чрезмерно энергичному и болтливому ("Как же она похожа на свою сестру") ребенку стопку бумаги и карандаш, на некоторое время сумев отвлечь её внимание на новое занятие.
- Знаешь, Ник, я всегда хотела, чтобы у меня была старшая сестра... или младшая, в общем, какая-нибудь, - сказала Элли, несколько успокоившись и убедившись, что Нат не собирается лезть ни в какие ящики, - особенно в ящики Марти, - или стрелять в Ника, чтобы проверить, что с ним будет.
- И до сих пор хочешь? - поинтересовался Валентайн, мимолетно улыбнувшись.
- Ну, у нас теперь Марти есть, он как двадцать противных сестер.
- Неприятностей от него точно не меньше.
- Зато количество выпитого алкоголя больше... Слушай, а представь, что будет, когда она вырастет...
Ник и Элли обменялись почти одинаковыми ухмылками.
- Ты никогда не думала о том, чтобы вернуться в Добрососедство? Я даже знаю одного типа, который по старой памяти отдаст нам под офис подходящее помещение.
- И ты возьмешь меня с собой в Добрососедство, чтобы сбежать от двух Пайпер? - Элли как-то загадочно улыбнулась ему, и Ник сразу переместил взгляд желтых глаз на всё еще стоящую на столе коробку.
- Куда же я без тебя. Хорошую секретаршу сейчас днем с огнем не сыскать, особенно в Добрососедстве.
- Это так мило, Ник, - она протянула руку и осторожно прикоснулась к его целой ладони. Он медленно повернулся в её сторону, подумав про себя, что может представить себе теплоту и мягкость её руки, даже если и не может почувствовать.
- Фу-у... И давно у вас роман? А Пайпер говорит, что крутить романы на работе - признак дурного тона. А мэр Макдонах крутит со своей секретаршей. Это тоже Пайпер говорит, но уже не мне, я случайно услышала. Они оба синты. Не Пайпер, а Макдонах и его секретарша. Мисс Элли, а вы тоже синт? Но если вы не шпионите на Институт, то все нормально. Мистер Валентайн ведь синт, но хороший...
- О, господи... - пробормотал Ник, а Элли стремительно убрала свою руку.
- Кто-то меня звал? - хмыкнул Марти, тоже появляясь невесть откуда и нависая над столом.
- Марти! Как хорошо, что ты пришел.
- Да, мы уверены, что вы с Нат отлично проведете время...
Прежде чем усатый детектив успел что-то возразить, Элли вместе с Ником очень бодро двинули в сторону выхода и закрыли дверь прямо перед его недоумевающим носом - как можно быстрее, пока он не успел опомниться.
Отойдя на безопасное расстояние в сторону рынка и убедившись, что погони нет, Элли прижала ладонь ко рту и облегченно рассмеялась.
- Тебя не беспокоит чувство вины за то, что мы оставили ребёнка с Марти? - спросила она, отсмеявшись и беря Ника под руку.
- Да ладно, чему плохому она может его научить? - хмыкнул Валентайн.
- Я имела в виду скорее "чему плохому Марти её научит"...
- Но в этом будет и хорошая сторона - Пайпер будет более осмотрительна в выборе нянек для своей сестры...
- Погоди-ка, Ник, смотри...
Она внезапно остановилась, показывая рукой, куда именно ему следует обратить внимание. Со стороны "Скамьи Запасных", оттуда, где на улице были выставлены летние столики, доносились излияния журналистки:
- И тогда Нат говорит: "Что это за болты?". А на этих болтах держался весь наш пресс. И он рухнул мне прямо на ногу. И вместе с ним разлетелась вся моя сборка. Почти готовая первая полоса! Знаете, сколько времени я на это потратила? Вадим, что это за пойло у тебя, принеси чего покрепче... На чем я остановилась? Так вот, и тогда Нат говорит... Эй, ты куда? Эрл, я еще не рассказала!
- Ты знаешь, - сказала Элли, оценив в полной мере вид Пайпер на грани нервного срыва. - Я думаю, что не стоит оставлять Марти там одного.
Ник хмыкнул, надвигая свою шляпу на глаза.
- Ладно, сделаем это вместе.
19 - In formal wear
20 - Dancing
21 - Cooking/baking
22 - In battle, side-by-side
23 - Arguing
24 - Making up afterwards
25 - Gazing into eachothers’ eyes
26 - Getting married
27 - On one of their birthdays
28 - Doing something ridiculous
29 - Doing something sweet
30 - Doing something hot (once again, be sure to tag if you make it extremely NSFW!)
14 - Genderswapped
этот чот мне вообще не нравится, ну и ладно =/
После изматывающего дня, посвященного хождению с неугомонным Валентайном по болотам (и почему шефа вечно тянет в такие места, где его, Марти, все так и норовят пристрелить, сожрать или взорвать только из-за того, что какой-то взбалмошной старушонке пришло в голову, что в одном из этих затопленных домов остался её фамильный радиопроигрыватель, без которого она жить не может?) помятый и побитый детектив засел у Бобровых, мрачно опустошая один стакан за другим.
- Нет, он бы так никогда не сказал! - донеслось до него радостное хихиканье, и он поморщился. Женское хихиканье, такое высокое и пронзительное, сейчас его совершенно не радовало. После некоторой паузы разговор девушек продолжился.
- О господи, что ты пила?
- Да ничего я не пила!
- Ага, это Буллфинч надышал...
И вновь хихиканье. Марти схватился за виски и засопел.
Темнота бара, заполненная приглушенными чужими разговорами, в которые он иногда вслушивался, а чаще - просто слышал, не улавливая смысла, - всегда успокаивала его, и в такой день всё, чего он хотел - просто спокойно посидеть, даже ни к кому не приставая, и не видеть физиономию ненавистного Валентайна ("Марти, это всего лишь гули", - спокойно говорил он, стоя по колено в радиоактивной воде. "Марти, это всего лишь рейдеры". "Марти, это всего лишь супермутант-камикадзе мчится навстречу тебе, советую в этот раз не промахнуться").
Протяжный стон, "О, не-ет", "Что за бред".
Хихиканье. Опять. Марти схватил свой стакан и прошел с ним в другой угол. Но лучше не стало.
- И кто из нас после этого пил? - хихикнула Элли, что-то читая в тетрадке, которую протянула ей Скарлетт, а потом схватилась за ручку и принялась что-то сосредоточенно дописывать.
- Я сейчас просто убью их, - пробормотал Марти.
Сделав суровое лицо, он поднялся со своего места и подошел к стойке, где Элли сидела на барном стульчике и болтала со Скарлетт, которая стояла с другой стороны.
- Что, чёрт побери, вы тут делаете? - пробурчал он, пытаясь заглянуть через плечо своей секретарши, но получил тычок в бок.
- Не подглядывай! - строго сказала она, оборачиваясь и захлопывая тетрадь. - Мы тебе потом дадим почитать... как-нибудь.
Они со Скарлетт обменялись хитрыми взглядами и синхронно фыркнули.
- Так, дай сюда, у меня идея, - сказала официантка и развернула тетрадь в свою сторону. А потом недовольно посмотрела на Марти:
- Ты всё еще здесь?
- Вообще-то я клиент, - напомнил он. - Всё еще. Жаль, что рядом нет Ефима, он бы тебе многое рассказал о том, как надо обслуживать...
- Ох, ну ладно, и как тебя обслужить, клиент?
- Я бы рассказал, и подробностях, но...
Элли вдруг опять принялась что-то писать, и против своего обыкновения даже не стала возмущаться нахальным фразам Марти - как и Скарлетт.
Вместо этого они обе посмотрели на него с нескрываемым интересом. Он немного опешил.
- Ну давай, скажи ещё что-нибудь, - подстегнула Скарлетт.
- Да, скажи, - подхватила Элли, держа ручку наизготове.
Он выругался и ушел обратно в свой угол.
Вечером Валентайн, как-то странно хмыкая, сидел с этой самой тетрадкой в руках. Над ним возвышалась Элли, которая то краснела, то бледнела, то начинала нервно расхаживать по комнате.
Марти, уже дошедший до некоторой кондиции, зашел в офис по дороге домой только для того, чтобы выразить Валентайну своё неудовольствие своей жизнью и, в частности, своей работой, но эта сцена его заинтересовала настолько, что он забыл про свою приготовленную пламенную речь.
- Я тоже хочу почитать, - заявил он, подходя к Нику и перегибаясь через весь стол. - Что это вообще?
- Детективный роман, - откликнулся Валентайн, перелистывая очередную страницу. - И очень интересный, между прочим.
- Спасибо, Ник, - сказала зардевшаяся Элли. - Ну, там ещё надо многое доработать, и это только первая глава, и сюжет мы еще не придумали...
- То есть, вы пишете что-то, но что именно - сами не знаете? - язвительно поинтересовался обидевшийся Марти, усаживаясь за свой стол с таким видом, чтобы всем сразу стало понятно - вовсе он и не хотел это читать, и совершенно ему не интересно.
- Так даже интереснее. Если знаешь заранее, чем всё кончится, то как-то и стимул пропадает писать.
- Зато получается более осмысленно.
- Ты сам хоть что-то когда-нибудь писал, умник? - фыркнула Элли. - Или читал? Помимо этикеток на бутылках?
Марти подумал, что на бутылочных этикетках иногда тоже разворачиваются очень поэтичные, остросюжетные истории, достойные детективного романа, но подумал, что никто, кроме него, всё равно не сможет этого понять и оценить. Поэтому он просто хмуро промолчал.
- Написать детективный роман может любой дурак, - наконец изрек он и уставился на Валентайна, приподняв бровь.
- Так возьми и напиши, Марти, мы почитаем, - не выдержал Ник и посмотрел на него, как показалось Марти, многозначительно.
Безусловно, тут в нём взыграл алкоголь.
- Да запросто, - пробурчал Марти и почти сразу пожалел о том, что сказал.
Но выхода у него не было, поэтому он вытащил из ящика своего письменного стола припасенную на особенный день бутылку хереса и поплелся к себе домой.
Подготовку к написанию романа он начал, раскладывая по столу письменные принадлежности. Под это дело ушла первая треть бутылки.
Чтобы написать первую фразу, ему понадобилось полчаса и оставшиеся две трети.
Однако, после первой фразы ("Радиоактивный дождь стучал по неоновой вывеске моего детективного агентства, которая выглядела так же отвратительно, как и всё в этом чёртовом городе.") дело удивительным образом пошло. Через некоторое время Марти так увлекся, что не заметил, как исписал половину первой тетради.
- Да это же просто шедевр, - пробормотал он, проглядывая свои записи. - Я могу сделать на этом состояние... мог бы, если бы родился на двести лет раньше.
Внезапная острая тоска по ушедшим временам вдохновила его еще сильнее. Он почувствовал такой прилив творческой энергии, что встал, чтобы пройтись кругами по комнате, а потом плюхнулся обратно на стул и застрочил с новыми силами и утроенной скоростью:
"Незнакомка с огромной грудью и в вызывающе-красном комбинезоне убежища 111 вошла, даже не постучавшись. Стоило ей только посмотреть на меня из-под своей белокурой челки, как я сразу поняла - работенка будет не из легких. И я готова была поставить на спор свой системный блок, что не смогу ей отказать.
- Чем могу быть полезна, мисс?.. - начала я.
- Миссис, но это не столь важно, - ответила она с легкой хрипотцой в глубоком голосе. - Вы можете называть меня Айседорой. Фамилию знать необязательно.
Я обменялась многозначительным взглядом со своим секретарем Элвисом, который давно и безнадежно был в меня влюблён.
- Желание клиента - закон, - любезно ответила я.".
Спустя некоторое время его одолел творческий кризис. Как назло, всё спиртное в доме иссякло.
"Может, к Крокеру за ментатами?" - промелькнуло у него в голове, но он сразу же отсек эту мысль, вспомнив, что было в прошлый раз после того, как он связывался с Крокером и его палёными медикаментами (кажется, это был именно тот день, когда он обрел свою вторую жену).
- Так, мы ищем потерянного ребенка. Где мы его найдем? - рассуждал он вслух. - Может, он будет у каких-нибудь работорговцев? А что, логично...
Порой он впадал в ярость ("Все это банально, шаблонно, избито, было уже тысячу раз!") и порывался закинуть рукопись в огонь, но сдерживался.
Вдруг его осенила гениальная идея, которая не давала ему уснуть до рассвета...
- Ребенок, значит, всё это время был главным врагом? - сказал Валентайн, когда дочитал. - Очень... оригинально. И, главное, так сложно догадаться...
- Я тебе ещё припомню Элвиса, - зловеще добавила Элли. - Припомню, честное слово.
- Чем придираться к деталям, лучше бы вы оценили красоту слога и изящные метафоры, - фыркнул Марти, который всё еще чувствовал себя гением в этот момент.
- Под красотой слога ты имеешь в виду "огромные, налившиеся соком материнства", эээ...
- И сюжет у тебя дурацкий, - вставила Элли. - Я почти сразу поняла, что он будет главой Института.
Марти считал сюжет одной из самых сильных сторон своего произведения, поэтому это заявление его не на шутку обидело.
- Между прочим, здесь важен драматизм сюжета, который трагически повлиял на эту тетку с грудью, то есть на Айседору... Она сломлена. Она пытается найти себя в этом новом мире, - оправдывался он. - Всё, что ей остается - пытаться забыться в наркотиках, алкоголе и в диком, безостановочном, животном...
- Да, Марти, я прочитал эту главу, посвященную её... приключениям с медицинским роботом, двумя рейдерами, бывшей участницей боёв на арене и супермутантом... - прервал его Ник, поморщившись, а Элли ничего не сказала, просто посмотрела на него неодобрительно.
- Знаете, что? Мне кажется, что вы просто не доросли до серьёзных произведений, - пробурчал Марти, и, выхватив тетрадь из рук Ника, стремительно выскочил за дверь.
"И никто тебя не оценит, - подумал он с горечью, любовно поглаживая её обложку. - Никто во всем мире. Большее, на что способны эти людишки - прочесть выпуск Грогнака... И то они даже не будут читать, просто посмотрят картинки".
С этой мыслью он дошел до ближайшей станции приготовления пищи и, тяжело вздохнув, швырнул её в огонь, глядя, как желтые языки пламени поглощают его выстраданное детище.
Когда он подумал, что слегка погорячился, было уже поздно.
- Чёрт, что же там было? - восклицал он, вытаскивая из огня обгорелые листы, на которых уже почти ничего было не разобрать. - Про какую-то тетку... с грудью... которую звали... Элвис? А её сын работал в детективном бюро? А, пошло всё.
Так Марти Буллфинч навсегда расстался с мечтой о писательской карьере.
15 - In a different clothing style (Visual Kei, gyaru, lolita, ect. )
я гордо игнорирую то, что написано в скобках задания и опаздываю на один день и сорок пять минут, я молодец xD
- Кажется, шеф Макдонах считает меня полной идиоткой, - пожаловалась Элли в обеденном перерыве. - Он даже не смотрит на меня. А когда просит что-то сделать, то таращится поверх моей головы. И всё время зовёт меня "милочка".
- Поверь, ты не захочешь, чтобы он начал обращать на тебя внимание, - хмыкнула Шарлотта. - Или ты хочешь его соблазнить, чтобы он сделал тебя своей личной помощницей? Даже не думай, Женева без боя не сдастся, а уж у неё в этом большой опыт.
Элли издала усталый стон. Поначалу пристрастие рыжей секретарши к циничным изречениям о жизни и карьере шокировало её, но, пообщавшись с остальными девушками с работы, она поняла, что такая методика здесь в самом деле пользуется популярностью.
- Вот уж чего я точно не хочу - это быть секретаршей Макдонаха, - пробурчала она. - То еще удовольствие.
- Ну, вид у Женевы вполне себе довольный, даже слишком... Давно мечтаю, чтобы кто-нибудь стер эту нахальную улыбочку с её лица, - мечтательно сказала Шарлотта. - А про тебя я и так всё знаю, можешь мне не рассказывать.
- Ничего ты про меня не знаешь, - возразила Элли, комкая в руках бумажную салфетку.
- Я уже семь лет здесь работаю, так что уж поверь на слово, - хмыкнула Шарлотта. - В людях я разбираюсь, особенно в таких хороших девочках, как ты. Сама такой была.
- Поэтому ты со мной разговариваешь?
- Что ты имеешь в виду? - её тон стал чуть холоднее. Элли привыкла к цинизму Шарлотты, но к её внезапным переменам настроения - нет. Заданный вопрос показался ей вдруг очень неуместным, как будто она перешла невидимую границу, проведенную Шарлоттой в линии всех их разговоров. Она порвала бумажную салфетку на мелкие клочки, пока придумывала фразу, которая не оскорбит её собеседницу и заставит её поднятую бровь вернуться в привычное положение.
- Ну, мы ведь всегда ходим вместе на обеденный перерыв...
- И что?
- И ты мне рассказываешь... про всё. Но ты ведь ни с кем здесь особенно не общаешься, да? Только со мной и... ну, Буллфинчем.
До этого она не упоминала о детективе-алкоголике из отдела убийств, избегая этой темы после того единственного разговора о нём, когда Шарлотта показала ей свои синяки на руках; сейчас она коснулась её с некоторой опаской.
- Я не очень люблю компании, - спокойно отозвалась Шарлотта и посмотрела на часы. - Десять минут до конца перерыва, мне пора идти.
Элли видела, что висящие над входом часы в лапшичной забегаловке показывали, что у них в запасе еще целых пятнадцать минут, но промолчала.
- Кстати, если хочешь, чтобы люди относились к тебе серьёзно, то хотя бы перестань одеваться, как романтичная школьница, сбежавшая от родителей, - добавила Шарлотта своим обычным дружелюбным тоном перед тем, как освежить помаду на губах и уйти.
Эта фраза заставила её задуматься. Конечно, Элли всегда старалась заботиться о том, чтобы выглядеть прилично. Вот только всплывшая в памяти недавняя фраза одного из детективов ("Какая очаровашка, ну прямо как в цветочном магазине побывал") перестала казаться ей такой уж лестной и навела на нехорошие подозрения. Как и фривольный тон некоторых полицейских при общении с ней, и неоднократные предложения вместе поужинать от одного странного парня из отдела нравов, который даже не потрудился назвать своё имя.
Скромная розовая юбка, в которой она была сейчас, и в самом деле теперь выглядела неуместной, как и розовый, в тон к ней, шарф, который она очень любила.
С нетерпением отсидев рабочий день, вечером Элли устроила содержимому своего шкафа инспекцию и с ужасом обнаружила там еще пару юбок легкомысленных оттенков, весёленькое платье в цветочек и несколько разнообразных шарфов, от невесомого белого (с узором в виде шиповника) до колючего, шерстяного ярко-красного, которым она обматывалась зимой.
- Тяжелый случай, - прокомментировала Скарлетт, зашедшая в комнату с чашкой кофе в руках и позевывая; ей скоро нужно было идти на вечернюю смену (Ефим сказал, что если она откажется, то он её уволит - тем более, добавил он, Эрл и один отлично справляется).
Надавав ей несколько советов по части стиля и отругав за то, что Элли не пошла с ней к Феллон, когда у той была распродажа, она отчалила, оставив подругу мрачно лицезреть разбросанный по всему полу гардероб романтичной школьницы, сбежавшей от родителей.
***
- Будьте любезны, подготовьте документы для пресс-конференции, ми... - Элли с торжествующим чувством услышала, как привычное "милочка" застряло у Макдонаха в горле. - Мисс.
- Будет сделано, шеф, - весело отозвалась она.
Строгое синее платье, приобретенное в магазинчике Феллон, подействовало совершенно волшебным образом - Элли и в самом деле чувствовала себя старше, серьёзнее, уже не носилась в ужасе по коридорам от подвала до третьего этажа, то отыскивая по всем кабинетам пропавшего посреди брифинга Буллфинча, вышедшего покурить на пять минут, то перетаскивая тяжелые папки из отдела в отдел, то заваривая новый кофе для Макдонаха.
Устав от долгого сидения за столом и решив немного размяться, Элли привычно прошлась до курилки, где, как обычно, стоял дым до потолка, и подошла к окну, приоткрывая его.
На улице уже вторую неделю почти без передышки лил холодный октябрьский дождь, но это серое небо, затянутое унылыми облаками, совершенно её не расстраивало. Свежий воздух хлынул из приоткрытой щели, остужая её лицо мелкими мокрыми каплями, и она подумала, что, наверное, Ник Валентайн тоже часто здесь стоит - один раз Элли увидела его в этом окне, когда бежала в офис после обеденного перерыва, забыв зонт.
В курилке женщина из диспетчерской на первом этаже и девушка, которая работала в мед. лаборатории вместе с доктором Крокером, обсуждали наряды на грядущую вечеринку по случаю Хэллоуина, которую устраивали в конце октября.
- У меня и так каждый день сплошной Хэллоуин, - мрачно говорила помощница Крокера, затягиваясь сигаретой так жадно, как будто дым был единственным источником кислорода для её легких. - За исключением того, что на работу нельзя одеться, как шлюха.
- Правда, что ли? А по некоторым этого и не скажешь, - ответила её собеседница, и они обе хрипло расхохотались.
- А помнишь прошлую вечеринку? Этот детектив из убойного, о-о...
- Как он это назвал? "Костюм космического ковбоя", кажется.
- "Да, детка". А его напарник хоть бы маску надел. Даже шеф сомбреро нацепил...
- Да зачем? Он же просто предназначен для того, чтобы ходить без маски на Хэллоуин, это должен быть его любимый праздник.
До Элли, легкомысленно подставившей лицо уличном ветру, вдруг дошло, о ком идет речь. Она застыла на месте и вцепилась руками в подоконник, едва удержавшись от того, чтобы не развернуться к этим двум и не сказать им, чтобы они не смели обсуждать Ника Валентайна.
Непрошенная мысль о том, что она, в общем-то, никакого права не имеет запрещать посторонним людям обсуждать Ника Валентайна, навеяла на неё тоску сильнее, чем этот дождь за окном. Разговор между тем продолжался.
- Кстати, в этой железной конечности наверняка очень удобно передавать коды неприятелю. Ты же знаешь, что он получил её именно в тот момент, когда правительством было расторгнуто соглашение о неиспользовании ядерного оружия. Кто знает, какую еще электронику в него впихнули...
- О господи, Мирна, опять ты за своё. Какие коды? Нет у нас в отделении никаких шпионов, а если бы и были, их бы уже давно вычислили.
- Все шпионы так говорят.
- О, господи, - повторила помощница Крокера. По её голосу было слышно, что ей эта тема уже чертовски надоела. Но не успела Мирна ответить, как послышался скрип двери и звук шагов. - Ну вот, только чёрта помянешь... Привет, Ник, - сказала она уже более приветливым тоном.
- Я пошла отсюда. Не хочу находиться в одном помещении с проклятыми коммунистами, - процедила женщина из диспетчерской, а потом раздался еще один звук открывающейся и закрывающейся двери.
- Тоже очень рад тебя видеть, Мирна, - спокойно произнес ироничный голос Ника, и Элли вздрогнула, почувствовав, что он подходит к ней. Вернее, конечно, к окну, а не к ней.
- И вам добрый день, - сказал Валентайн, прислоняясь к подоконнику и поджигая сигарету своей левой рукой, которая выглядела вполне нормально, не считая белесых шрамов на ней. Элли задумалась, были ли эти шрамы тоже от ожогов, как на его лице, или от чего-то другого. - Жуткая погода. Льет как из ведра, того гляди насквозь проржавею.
Она скосила на него взгляд, опять ощутив в себе непонятную робость, которую не смогло прогнать даже это новое платье. Помощница Крокера кинула окурок в корзину, которая здесь служила пепельницей, и ушла вслед за своей приятельницей, оставив их вдвоем.
Было в этом что-то странное и необъяснимо знакомое. Элли отодвинулась от открытого окна, приносящего в помещение сырой запах дождя, провела рукой по слегка влажному лицу, стирая эту влагу. Валентайн все так же невозмутимо курил, явно наслаждаясь каждой затяжкой. Перед тем, как втянуть в себя дым, он каждый раз на мгновение прикрывал глаза.
Ей так не хотелось отсюда уходить сейчас, несмотря на эту неловкость и на то, что все слова куда-то пропали, а на языке крутилась только какая-то совершенная чепуха.
- Ваша рука вас сильно беспокоит в дождь? - спросила она, чтобы что-нибудь сказать, и тут же прикусила язык. Ник, впрочем, не был раздосадован этим не слишком удачным вопросом.
- Нет, не очень, - он едва уловимо улыбнулся, кинув взгляд на Элли. - Ребята из Института надо мной на славу поработали, надо отдать им должное. Я - ходячий пример того, как научные достижения могут быть правильно использованы... хотя двадцать лет назад мне так не казалось.
Элли подумала, что под этой фразой про правильное использование он, должно быть, имеет в виду последние изыскания Института в области науки. Испытания атомной энергии, энергооружие, странные слухи о роботах-шпионах, которых нельзя отличить от людей...
Она хотела спросить, думал ли он об этом, но прошло уже больше десяти минут, и ей нужно было возвращаться на пост.
О чем она и сообщила.
- Что, вы тоже не хотите оставаться в одном помещении с проклятым коммунистом? - хмыкнул Ник.
- Дело не в... - начала Элли, слегка покраснев, но тут услышала, как шеф в коридоре спрашивает у кого-то, куда пропала эта секретарша Перкинс, и приоткрыла дверь, с немного виноватым видом посмотрев на Валентайна перед тем, как выйти:
- Простите, меня зовут.
Вечером, уже ближе к концу рабочего дня, она снова его встретила - Ник подошел к ней, попросив перепечатать его отчеты для Макдонаха.
- Он просил в трех экземплярах. Хотел бы я знать, зачем ему столько копий, - сказал он, и его напарник, с недовольным видом нависающий у Элли над душой, повернулся к нему, чтобы высказать смелое и не слишком приличное предположении об использовании Макдонахом третьего экземпляра.
Разумеется, шеф именно в этот момент проходил мимо. Услышав слова Марти, он чуть не споткнулся на ровном месте и побагровел.
- Буллфинч, ко мне в офис, - ласковым тоном позвал он, и Марти, ругнувшись, поплелся в сторону его кабинета.
Элли проводила его взглядом, полным ужаса. Если шеф был зол, то значит, и ей тоже достанется, причем в первую очередь после Марти.
- Это затянется минут на двадцать, - прокомментировал Валентайн. - Может, отучит его болтать всякую чушь... хотя о чем я. Но зато вы теперь можете спокойно все напечатать, никто не будет вам мешать, даже я.
Как будто в подтверждение своей фразы он сел на стул напротив, с другой стороны прохода, и уткнулся во вчерашную газету, которая там валялась.
Иногда Элли поднимала глаза от клавиш, чтобы посмотреть на Ника. В последний раз она уловила на себе его взгляд и, надеясь, что он не видит в этом неярком освещении, как она неудержимо краснеет, принялась печатать с удвоенной силой, делая вид, что, кроме печатания документов, её в этом мире совершенно ничего больше не занимает.
На середине второй копии она сдвинула в сторону каретку, принимаясь за новую строчку, как внутри "Ундервуда" послышался механический хруст, которого она никогда не слышала раньше, и каретка застряла намертво.
Элли раздосадованно постучала по боку машинки, как советовала Шарлотта, но это не помогло.
- Я смотрю, у нас возникли небольшие технические проблемы? - поинтересовался Валентайн.
- Я думаю, ничего страшного...
Элли встала, чтобы попытаться вытащить лист; встал и Валентайн, подходя к ней с другой стороны.
- Дайте-ка я попробую, - мягко попросил он, увидев, с каким напряжением Элли пытается извлечь лист из упрямой машинки. Он перевернул её, потом посмотрел на переднюю часть, со значением хмыкнул.
- Старушке уже лет пятнадцать. Ничего, сейчас мы вернем её к жизни.
Элли зачарованно смотрела, как его механические пальцы забираются внутрь, проверяя печатные рычажки. Наконец, что-то щелкнуло, и каретка отъехала в сторону.
- Спасибо, - с благодарностью и облегчением сказала Элли, принимая машинку у него из рук. Когда она попыталась взять её сама, задев его пальцы своими, он не отпустил её.
- Она же тяжелая. Я и сам её с трудом держу.
- Не стоит, мистер Валентайн, у вас же рука больная.
- У меня вообще её нет, мисс Перкинс.
- Вот видите!
Элли подумала, что это странно смотрелось бы со стороны - двое стоят по разные стороны стола, вместе удерживая над ним печатную машинку. Нику, должно быть, пришло в голову тоже самое, поэтому он начал опускать её, усмехнувшись.
- Если у вас еще что-нибудь сломается... - бодро начал Валентайн, но тут железные пальцы его правой руки скользнули по гладкому боку машинки, и она грохнулась на стол, опрокинув графин с водой.
Большая часть воды досталась новому платью Элли; она поспешно схватила лежащие на столе бумаги и отложила их на стул. Лицо Валентайна было каменным, и он явно не знал, что делать.
- Ваше платье... - выдавил он.
- Ничего страшного, - она даже улыбнулась, прогнав от себя всякую мысль о гневе Макдонаха и о том, как она поедет домой на автобусе в такой холод, когда у неё всего лишь легкий осенний плащ. - Оно мне не особенно и нравилось.
Когда она сказала это, то вдруг поняла - а ведь и в самом деле не нравилось. Приятно иногда почувствовать себя кем-то другим, но порой это словно Хэллоуин уже прошел, а ты всё еще не снял костюм.
Еще Элли вдруг вспомнила разговор девушек из курилки, про детектива, которому можно не придумывать костюма на Хэллоуин. Ник сейчас стоял перед ней с таким растерянным выражением на лице, что она и не знала, что ему сказать, чтобы он перестал так беспокоиться.
"Какая чушь, - подумала она, глядя на его изуродованное лицо. - Это им самим можно не носить костюмы, настоящие ведьмы, особенно Мирна".
- К тому же, это всего лишь вода... Знаете, мистер Валентайн, я сама постоянно всё роняю. И спотыкаюсь, особенно на ровном месте...
- Мне очень жаль, - сказал он всё с тем же лицом. - Дать вам пальто?
- Бросьте, она же не радиоактивная, - утешила его Элли, протирая стол носовым платком. Валентайн молча вытащил свой из кармана, протянул ей.
- Вот, я намочила ваш платок. Теперь мы квиты, - весело сказала Элли, когда с протиранием стола было покончено и бумаги были водворены на прежнее место. Вид всегда спокойного и невозмутимого Ника Валентайна, попавшего в неловкую ситуацию (конечно, она и сама в неё попала, но Ник, кажется, переживал за обоих), теперь приободрил её, сняв прежнюю скованность, и она снова обрела дар речи, который покидал её каждый раз, когда Валентайн оказывался поблизости.
Она быстро допечатала последний документ, чувствуя, как мокрое платье прилипает к телу. Ощущение было не самым приятным, но она все равно не могла сдержать улыбки, порой поднимая глаза и натыкаясь на Ника, который стоял у противоположной стены, держа в металлических пальцах зажженную сигарету с осыпающимся на пол пеплом.
- Ну, готово, - она протянула ему три экземпляра. Ник принял их у неё из рук с преувеличенной осторожностью.
- Вы скоро заканчиваете? - вдруг спросил он, и у неё всё внутри похолодело - теперь уже не от мокрого платья.
- Через полчаса... - неуверенно отозвалась она.
- Я вас подвезу домой.
- Не стоит, я живу совсем рядом, - зачем-то сказала Элли, хотя это было не совсем так.
Валентайн хотел ещё что-то сказать, но тут из кабинета шефа вышел понурый Буллфинч. Увидев мокрое платье Элли, он, впрочем, слегка приободрился - на его лице моментально нарисовалась многозначительная ухмылочка.
- Кажется, вы тут времени не теряли, - брякнул он, приподнимая бровь. - Что ещё я пропустил?
- Тот момент, когда Господь раздавал людям мозги? - мигом отозвался Ник, для которого подобная пикировка с напарником была привычным делом.
- У тебя очень странные представления о религии, ты это знаешь?
***
Она вышла из здания департамента, перед этим безуспешно пытаясь просохнуть, отжимая злополучное платье в женском туалете. Получилось не слишком-то хорошо, и она собиралась быстро пробежаться до автобусной остановки, когда увидела знакомый силуэт в шляпе, стоящий на темной стоянке перед одной из машин. Даже издали пальцы, которые держали горящую сигарету, отсвечивали металлическим блеском в свете желтых фонарей, и, несмотря на мелкий дождь, он не держал в руке зонтика, как все прохожие. Элли отвернулась от него, сделав вид, что не увидела, и прошла десять шагов в сторону остановки, с каждым чувствуя себя всё более несчастной на этой улице, погружающейся в раннюю октябрьскую ночь.
А потом остановилась, как будто наткнулась на невидимую стену из усиливающегося дождя, развернулась и побежала обратно - туда, где на стоянке ждал её Ник Валентайн.
Он не сказал ни слова; загасил сигарету и открыл ей дверь.
16 - During their morning ritual(s)
Первые пару секунд после пробуждения всё как будто в порядке, несмотря на тошноту; он со стоном приподнимается на диване, обхватывая пульсирующие виски. А потом, как приливная волна, это чувство снова находит его, обхватывает своими цепкими осьминожными щупальцами, и он вспоминает, что предпочитал бы не просыпаться. Из-за закрытых жалюзи пробивается яркий солнечный свет, но он всё равно понятия не имеет, который сейчас час.
Пронзительный звонок в дверь разрывает последнее пространство между ним и сном; он снова падает на диван, кладет подушку себе на голову, но звонок пробирается и сквозь неё, требуя вернуться, как труса, ввязавшегося в драку и позорно сбежавшего.
Он не глядя протягивает руку в сторону пола, натыкается на пустую бутылку, переворачивает её вверх дном, чтобы убедиться, что там пусто. Выругивается, почему-то шепотом, как будто его раздражает звук его голоса, или он опасается, что тот, назойливо звонящий за дверью, его услышит.
Теперь тот незваный посетитель ещё и начал колотить в неё, словно обычного звонка ему недостаточно.
Каждый удар отзывается в пустой голове утроенным эхом. Он представляет себе, что кто-то бьет его по голове тяжелой стальной трубой, и это даже слегка успокаивает его, и он закрывает глаза, тяжело вздохнув, но потом в дверь опять звонят.
Это становится невыносимым. Не выдержав, он, пошатываясь, идет к двери. Смотрит в глазок.
- Проваливай, - хрипло говорит он. - Я сплю.
- Чёрт, ну наконец-то... Я уже собрался уходить.
- Так и знал, что не стоило подходить.
- Ну уж извини. Шеф велел приехать, посмотреть, как ты там. Твой больничный кончился, а на работе ты до сих пор не появляешься, и на звонки тоже не отвечаешь. Ты меня на порог-то пустишь?
- Нет.
Человек с другой стороны отвешивает двери раздосадованный пинок.
- Слушай, я всё-таки твой напарник. Тот человек, который доверял тебе водить машину, ты помнишь это, Валентайн, скотина неблагодарная?
Он прислоняется лбом к прохладной деревянной обшивке двери. Сделав несколько вдохов-выдохов, он сдвинул задвижку замка и отошел в сторону, не глядя, как упитанный мужчина в черном пальто заходит внутрь, не переставая болтать:
- Чёрт, ну и напугал ты меня. Я думал, что сейчас придется вызывать бригаду выламывать дверь, а за ней будет твой разлагающийся труп...
- Было бы неплохо, - с сарказмом откликнулся он.
- ...кстати, воняет здесь у тебя примерно так же.
- Вот видишь, я уже на пути к своей мечте.
Он опрокидывается обратно на свой диван, оставив напарника оглядываться по сторонам. Скрещивает руки на груди и сквозь полуприкрытые глаза следит, как он ходит по темной комнате.
- Жуткий бардак, - напарник кривит нос, оглядывая штабеля пустых бутылок вперемешку с бумажными пакетами китайской еды на вынос, с какими-то газетами, старыми фотографиями, пластинками с музыкой. Смотрит на мешки, сваленные горой у одной из стен, на шкаф с открытой дверцей, где внутри нет почти никакой одежды. - И ты только посмотри на себя! Ты когда последний раз душ-то принимал? Я уже не говорю про всё остальное.
Он неопределенно пожимает плечами. Ему кажется, что душ он принимал не так уж давно - во всяком случае, он помнит, как в него бьют обжигающе горячие струи воды. И как он прислоняется руками к стенке душевой, как будто ему тяжело просто спокойно стоять и ждать, пока эти обжигающе-горячие струи воды смоют с него всю грязь. Помнит, как вода льется на пол, а потом в дверь точно так же, как сегодня, колотят, но тогда нежеланные посетители ушли ни с чем.
- Вчера. Позавчера, - говорит он. - На прошлой неделе, возможно. Что, у нас открылся отдел по борьбе за чистоплотность, и тебя назначили там главным?
Напарник тяжело вздыхает; подходит к столику у окна. На столике стоит телефон, а трубка телефона лежит рядом. Он кладет её на законное место.
- Ну вот, ты всё испортил. Теперь мне придется разговаривать с людьми.
- Валентайн, хватит себя жалеть, смотреть тошно. Ты же мужик, вставай со своего дивана, побрейся, умойся, чёрт побери, не знаю, зубы почисти. А потом езжай в департамент.
Он закрывает глаза, надавливает ладонью на глазные яблоки, пока перед глазами не начинают мелькать красные пятна.
- А зачем? - вопрошает он, и напарник удивленно застывает у окна, так и не сумев раскрыть эти жалюзи, чтобы впустить в квартиру солнечный свет.
- Что значит "зачем"? Тебя, кстати, повысили, уж не знаю, за какие заслуги...
История с его неожиданным повышением заинтересовала его; он даже снова привстал, цепляясь трясущимися руками за диванное сидение.
- Куда?
- В убойный перевели. Так что я больше не твой напарник, радуйся. Ну, или грусти, не знаю, чего уж ты больше хочешь.
- Повысили? - невесело хмыкает он. - Больше похоже на то, что просто шеф решил от меня избавиться, а вот и отличный случай подвернулся.
- Ты невыносим, ты это знаешь?
- Ну, зато ты теперь избавлен от моего нытья. За это стоит выпить.
- Ты проспись для начала.
Он усмехается, словно такой исход вовсе не кажется ему удачным.
- Ты знаешь, за какое время алкоголь полностью выходит из организма?
- Ну?
- За двадцать один день.
На несколько мгновений напарник (теперь уже бывший) задумался, как будто прикидывая что-то в уме. Наконец, повернулся к нему лицом, бросил скептический взгляд:
- Молодец, умник, ставлю тебе "отлично" в семестре по биологии. А теперь оторви свой зад от этого дивана, иди в ванну и приведи себя в порядок. А я пока кофе сварю.
- Вы очень любезны, миссис Валентайн, - язвительно отозвался он и почувствовал внезапную острую боль в левой стороне груди. Однако, не став дальше реагировать на ворчание своего гостя, понес себя до ванной. В зеркале на него смотрело какое-то чужое, незнакомое лицо с темными кругами под глазами, с опухшими веками, с черной недельной щетиной на щеках, уже начавшей переходить в неаккуратную бороду. Он включил горячую воду, наблюдая, как пар медленно скрывает отражение в зеркале, а потом опустил голову, сунув её прямо под эту струю.
Руки сами выполняли свою привычную работу, пока он полностью отрешился от происходящего, даже позабыл, что у него в доме кто-то есть, кроме него. Руки намылили щеки, взяли в руки бритву, провели острием по щетине, сполоснули бритву под водой, и так - много, много раз. Голову он тоже кое-как начал мыть под раковиной, пока не вспомнил, что это удобнее делать в душе, и перебрался туда. Без одежды, под бьющей в него водой на него опять нашел приступ тошнотворной паники, который он унял, выкрутив кран с холодной на самый максимум. Перемена температуры немного привела его в себя.
В сушилке валялась мятая рубашка, которую он забыл погладить. Он нацепил её вместе с не такими уж чистыми брюками, но других не было.
Когда он вышел в коридор, то сразу же прикрыл глаза ладонью от внезапного света, ударившего в лицо - бывшему напарнику всё-таки удалось справиться с жалюзи, и этот солнечный свет безжалостно высветил все грязные углы его квартиры со сваленными вперемешку с мусором вещами. Но он не сразу этого увидел.
Солнце ударило в лицо, и он прежде, чем успел осознать, почувствовал знакомый кофейный аромат, идущий из кухни, и неожиданное тепло пробежалось вдоль его позвоночника, заставив его встрепенуться, как нервную лошадь при виде жокея.
Какая чушь, всего это не случилось, не могло случиться. Сейчас она, живая и настоящая, выйдет из кухни в его рубашке, скажет, что завтрак сгорел, но кофе почти не выкипел, разве что немножко, и проведет ладонью по его выбритым щекам, а потом - по влажным волосам, и он выпьет крепкий кофе с тостами и яичницей (про которую она наврала, что завтрак сгорел) и с хрустящими тостами, и приподнимет край её платья. "Поцелуй повара", написано на фартуке, но ему не нужно об этом напоминать.
Всё это пробежалось у него в голове за секунду, пока он снова не стал различать предметы, скрытые в тени, пока солнце не перестало его ослеплять.
Тогда он увидел все эти мешки с её вещами, рассованные по углам, которые ему кто-то помог собирать, но он так и не решился выбросить; бесстыдно расставленные на полу бутылки, над опустошением которых он трудился последние недели; и старые фотографии из тех дней, когда его еще не перевели в другой отдел, когда он не влез в дела Эдди Уинтера; и пластинки, которые они покупали в выходные в маленьком магазинчике около парка, куда ходили гулять.
- Ну, наконец на человека стал похож. Иди на кухню, я кофе заварил. Нашел даже две чашки, в которых не сдохли тараканы.
Он посмотрел на круглое лицо бывшего напарника, который хоть и ворчал, но все-таки беспокоился за него.
- Спасибо, - с искренней благодарностью произнес он, когда прошел вслед за ним на кухню.
- Да пожалуйста. И, кстати, Валентайн?
- Да?
- Ты хороший человек. На самом деле настолько хороший, что даже противно... В общем, постарайся не угробить себя, ладно? Если уж хочешь напиваться и чувствовать себя паршиво - то лучше делать это внутри бара, а не в своей унылой квартире. Могу даже составить тебе компанию как-нибудь.
- После твоего комплимента, что тебе даже противно, звучит особенно интригующе, - хмыкнул Валентайн, отпивая первый глоток крепкого кофе. Бывший напарник закатил глаза.
- Нет, всё-таки я рад, что тебя перевели в другой отдел.
- Ещё бы.
Он пожал ему руку перед тем, как уйти; предложил подвезти до департамента.
- Я сам доберусь, - ответил Валентайн. - У меня ещё остались незаконченные дела.
- Ну ладно... Смотри мне, не натвори глупостей, - строго сказал бывший напарник, а потом скрылся за дверью, и это было последнее, что он от него услышал. Спустя двести лет, стоя у порога дома Марти Буллфинча, который никак не хотел открывать ему, синт в потертом бежевом тренче вдруг вспомнил того напарника довоенного Ника и задумался, принял ли в итоге тот, довоенный Ник, его приглашение посидеть как-нибудь в баре, и не натворил ли он каких-нибудь глупостей после того, как поднялся с белого кресла в белой комнате и вышел на солнечные улицы Бостона, который еще не был разрушен взрывами, облучен радиацией; не был наполнен смертью от края до края.
17 - Spooning
Выполнил заявку, как мог
- Я умираю, - мрачно сказал Марти, открывая дверь агентства с ноги и драматично заваливаясь на свой стул в углу.
Тишина была ему ответом; только Ник прошуршал переворачиваемой страницей газеты.
- Вы что, оглохли? - язвительно поинтересовался Марти, разглядывая его продырявленный затылок. Элли спустилась со второго этажа, позевывая и потягиваясь.
- Доброе утро, Ник. О, привет, Марти, что ты делаешь на работе?
- Никто не слышал, что я сказал? Я умираю!
- Элли, о чем говорит это существо? - отозвался Валентайн.
- Оно говорит, что умирает, Ник.
- Понятно, - протянул Ник. А потом опять уткнулся в свою газету.
Когда Элли принялась как ни в чем не бывало расчесывать волосы перед зеркалом, Марти вскипел.
- Между прочим, я серьёзно, - прошипел он и развернулся, сверля глазами ни в чём не повинную картину с оленем.
Валентайн же, осознав, что спокойствие и тишина утра уже разрушены, тяжело вздохнул и отложил "Общественные события" на стол.
- Ну, что на этот раз? - устало спросил он. Периодически у его напарника случались приступы панической ипохондрии, и он изобретал себе разнообразные смертельные болезни, в появлении которых был виноват, разумеется, Валентайн и вся тяжелая работа, которую он сваливал на него, Марти Буллфинча.
- На меня перестал действовать алкоголь, - трагическим тоном объявил Марти.
- Какой кошмар. Ты и в самом деле умираешь.
- Совершенно не смешно, Валентайн. Совершенно не смешно. Представь, что на тебя перестал бы действовать твой хладагент, что тогда?
- У меня нет органических частей, Марти, а вероятность развития аддикции пластика к хладагенту нулевая.
- Ну ладно, зануда, тогда представь, что на тебя перестали действовать сигареты...
Валентайн как-то грустно хмыкнул, воздерживаясь от дальнейшего развития этой темы.
- Отстань от Ника, - Элли закончила со своими волосами и теперь пыталась скрутить их в узел на затылке. Это не помешало ей оторвать сосредоточенный взгляд от зеркала и строго посмотреть на Марти, который сидел за своим столом с самым несчастным выражением лица, на которое был способен. - Сделай перерыв в алкоголизме на неделю. А еще лучше - сходи к доктору Крокеру, он тебе скажет... все, что о тебе думает.
- Ага, самому Крокеру тоже не помешало бы к кому-нибудь сходить... - пробурчал Марти.
- Или сходи в этот научный центр, который рядом, - продолжила секретарша. - Там есть профессор Скара, она, кажется, очень умная.
- Профессор Скара? - умирающий детектив слегка оживился. - Что-то я не припоминаю никакой ученой профессорши...
- Наверное, потому, что приличные женщины избегают тех мест, где ты предпочитаешь проводить свободное время? - невинно спросила Элли, и Марти посмотрел на неё чуть ли не с сочувствием.
- Если ты про бар Бобровых, то что-то я тебя и саму там частенько замечаю...
С удовлетворением он заметил, как её левая щека, обращенная к нему, покрылась розовым румянцем.
- Я прихожу к Скарлетт! - возразила она.
- Чтобы помочь продегустировать новый способ смешивания виски с нюкой, ага...
Теперь уже и Ник поднял заинтересованный взгляд от своей газеты.
- Виски с нюка-колой? - повторил он. Элли от ужаса выронила шпильки и, чертыхаясь, полезла за ними на пол.
- В общем, спасибо за прекрасный совет, - Марти широко улыбнулся и поднялся со стула, оставив бедолагу-секретаршу в одиночестве внимать лекции Валентайна о вреде алкоголизма на его, Марти, примере. Сам он бодро направился в сторону центра "Наука".
Хваленая профессор Скара, однако, с ним даже не пожелала разговаривать.
- Посетителей встречает доктор Дафф, - крайне сдержанно ответила она на его вопрос о том, надо ли на осмотре полностью раздеваться, или штаны можно оставить. В этот момент наверху что-то взорвалось, и вся её сдержанность как рукой снялась.
- Кругом одни идиоты, - прошипела она, бросаясь наверх. Оттуда донеслись звуки перепалки, и на первый этаж с лестницы сбежала еще одна женщина в белом медицинской халате.
- Простите, профессор, я опять забыла, что в раствор не надо добавлять щелочь! - немного испуганно воскликнула она в сторону бушующей Скары. Скоро та затихла, очевидно, занятая осмотром той части имущества, которую еще можно было спасти. Марти прекрасно знал это молчание, которое не предвещало ничего хорошего, но эта вторая женщина, кажется, ни о чём таком не задумывалась.
- Уф. Взрывы - это всегда так нервно, правда? - бойко сказала она, мелькнув быстрой улыбкой в уголке рта. Волосы у неё торчали в разные стороны, словно она только что поднялась с кровати или просто не утруждала себя расчесыванием (Марти решил, что скорее уж второе), на лице красовались темные следы от гари, а в глазах светилось просветленное безумие.
- Ага, - согласился впечатленный детектив.
- Итак, я доктор Дафф. У нас не так-то много посетителей сегодня, только пара школьников была, но они так быстро убежали, так ничего толком и не узнали... Не хотите ли поговорить о радиации? И, кстати, первый вопрос - что является источником радиоактивного излучения?
- Всё, - язвительно отозвался Марти, который в этот момент подумал, что от этой докторши тоже вполне может идти какое-нибудь излучение, влияющее на мозги, но она внезапно широко улыбнулась, едва не подпрыгивая от радости:
- Совершенно верно! Даже в самом человеке имеются элементы, который создают персональный радиационный фон - например, рубидий-87 и калий-40. Вы просто молодец! Не хотите стать нашим лаборантом? Предыдущий куда-то делся, бедняжка, наверное, мы перестарались с излучением...
- Вообще-то я хотел попросить об обследовании... - удалось вставить Марти.
- О, обследования - это прекрасно, я обожаю обследования! Обследования, исследования...
- У меня возникли некоторые проблемы со здоровьем... - сказал он уже несколько раздраженно.
- О, проблемы со здоровьем - это ужасно, - сказала она с неподдельным сочувствием. - Как же вы будете нашим лаборантом, если у вас проблемы?
- Для этого я сюда и пришел. Решать их, - сказал он, подумав, что он уже почти согласен на дока Крокета, но тут со второго этажа явилась профессор Скара.
- Мы проведем обследование, но не за бесплатно, - мрачно сказала она. - Сто крышек... новый биометрический сканер, горелку Бунзена и микроскоп.
- О! Профессор посылает вас на полевые исследования! Это так здорово! Кстати, мне для экспериментов ужасно нужен Коготь Смерти. Ну, не живой, конечно же, а просто чешуя...
***
Док Крокер сказал, что ничем не сможет ему помочь и предложил воспользоваться усовершенствованным аддиктолом, чтобы посмотреть, что будет. После его фразы "Маленькая деталь: после укола нельзя пить девять месяцев" Марти стремительно и позорно бежал, размышляя, где бы можно было раздобыть маленького, полудохлого и слабого Когтя Смерти, а в идеале - мертвого.
Со стучащей в голове мыслью "Зачем жить, если нельзя пить" он забрел за пределы городских кварталов и разжился куском шкуры ящера-мутанта, на которого набрел в поисках биометрического сканера. Эта же мысль поддержала его во многих других опасных и неприятных событиях того дня, и, когда к вечеру он добрел до Даймонд-сити, сгибаясь под тяжестью найденных предметов для двух полоумных учёных, он чувствовал, что уже почти исцелен.
Доктор Дафф с интересом покрутила кусок шкуры в руках, посмотрела сквозь неё на свет, погладила и аккуратно отложила в сторону.
- Это мне? Спасибо! А зачем? - жизнерадостно протараторила она, и у Марти задергался глаз.
- Вы сказали. Что вам нужно. Для экспериментов.
- Ох, да, точно, для экспериментов! Совсем забыла, наверное, опять надышалась вредными испарениями, надо бы проветрить...
Она замолкла; Марти вздохнул.
- А где профессор... как её...
- О, профессор Скала ушла, как она сказала, на конференцию, до завтра... хотя я не очень понимаю, что это за конференция может быть, мы же живём в мире, разрушенном атомными бомбами, правда? У нас сейчас, к сожалению, не очень хорошо обстоят дела в научных кругах, хотя, казалось бы, столько простора для исследований, столько разных новых, интересных тем, только особенности мутации дутней могут послужить не одной научной работе...
Марти закатил глаза.
- Обследование.
Он вкратце изложил свою проблему; доктор Дафф наконец-то приняла подобающе серьезный вид и внимательно изучила его зрачки, сердцебиение и, зачем-то, количество зубов.
- У вас точно не волчанка, - с уверенностью сказала она. - Мне кажется, ваша проблема - это что-то психосоматическое. Хотя, как говорится, все болезни от нервов, но это ведь так не по-научному...
Её руки так бережно касались его, ощупывая пульс, что Марти невольно начал заглядываться в её декольте, когда она наклонялась. Судя по декольте, не только манера прикасаться, но и сама она была ничего (когда не открывала рот, конечно).
- Кстати, я придумал вам новую тему для исследований, - промурлыкал Марти, когда она своими длинными прохладными пальцами нежно ощупывала его лимфатические узлы.
- Какую же? - обрадовалась она, мгновенно позабыв про осмотр. Он недовольно поймал её руки и снова положил их на себя.
- О, у вас учащенное сердцебиение! - воскликнула доктор Дафф, прижимая ладонь к левой стороне его груди под расстегнутой рубашкой. - И часто у вас такое бывает?
"Последний раз - месяца три назад", - уныло подумал Марти. Но, отогнав от себя эту мрачную статистику, он послал ей ослепительную улыбку (хотя, конечно, это было немного странно делать для женщины, которая только что осмотрела его челюсть, еще и лампой туда посветив при этом).
- Довольно-таки часто, - сказал он, пошло пошевелив бровью.
Она не обратила внимания на его мимический маневр и сокрушенно покачала головой, снова перемещая проворные прохладные пальцы на его шею.
- А головокружения не бывает? Слабости? Тошноты?
- Нет. Только бесконечный ужас одиночества, дет... доктор.
- Я так и думала, что это что-то психосоматическое! - просияла она.
Марти в жизни не встречал человека, который так бы не понимал намеков (разве что супермутантов). С другой стороны, было даже интересно, до какой степени может зайти любовь к науке.
- На самом деле я и сам практикую биологические исследования. У меня даже есть один метод лечения. Правда, он экспериментальный... - рискнул он.
- Практикуете?.. Экспериментальный?! - глаза доктора округлились в восторге.
- Абсолютно, - подтвердил Марти. А потом встал со стула, оказываясь на одном уровне с ней.
- Что это вы делаете? - прошептала она, когда он опустил голову и мягко прикоснулся губами к её шее. Пахло от неё гарью и какими-то химикатами, но его это не смутило.
- Тестирую, хм, тактильные рецепторы.
- О-о...
Марти представил себе её проворные деловитые пальцы на своём самом дорогом и расплылся в коварной улыбке предвкушения. Впрочем, доктор инициативу проявлять не собиралась, совершенно очевидно ожидая, что он сейчас посвятит её в подробности своего экспериментального лечения.
- Для начала, - сообщил он, расстегивая молнию на брюках. - Необходим более тщательный осмотр.
Доктор Дафф опустилась на колени, излучая радиационный фон энтузиазма. Прохладные пальцы деловито ощупали то, что было извлечено из трехмесячного заточения, и Марти едва сдержался, чтобы не издать стон, когда она подключила вторую руку.
- Я не вижу здесь никаких аномалий, - в конце концов растерянно сказала она, собираясь подняться, но он мягко придержал её за плечи.
- Доктор, - коварно сказал он. - Осмотр должен проводиться более... полноценно.
- Вы хотите, чтобы я взяла образец крови или кожи?
- Нет!.. - нервно отозвался он, подумав, что это докторше и в самом деле взбредет в голову это сделать, причем не спрашивая у него дальнейших советов. - Нет, этого можно избежать. Скорее, я имел в виду проверить... вкус.
Доктор Дафф подняла на него изумленные глаза, кажется, становясь все более заинтересованной.
- Практическим путем? - прошептала она.
- Нет, на бумажке высчитать... Это просто шутка, док. Уберите свой карандаш... подальше. Вот так. А теперь представьте себе, что перед вами, скажем, шашлык из игуаны...
Она открыла рот, но не для того, чего хотел добиться от неё Марти, а чтобы вокликнуть:
- Вам нужно, чтобы я... Но это же... негигиенично!
- Ну, если вы не готовы рискнуть собой ради науки... - горестно вздохнул Марти, делая вид, что сейчас собирается застегнуть ширинку и уйти, но она залилась румянцем негодования.
- Я? Да нет такой вещи, которую я не сделаю ради науки, - возмутилась доктор Дафф, и, набрав в себя воздуха, словно собиралась прыгнуть в реку, коснулась языком самого кончика. А потом сообщила, что еще не получила всех необходимых данных, и заглотила целиком, скользя по самой восхитительной в мире траектории.
Марти властно схватил её за растрепанные волосы, задавая ритм. В этот момент он уже совершенно позабыл про то, зачем сюда пришел, и вообще про все свои проблемы.
- Так, полегче, полегче, без зубов, дет... доктор, - он с некоторым усилием отстранил от себя увлекшуюся экспериментаторшу, и она закопалась в карманах в поисках блокнота.
- Подождите, я же должна немедленно всё записать, - протараторила она, но он мягко отвел её руки в стороны, и медленно оттеснил её в стене, уткнув коленку ей между ног.
- Поз-же, - мелодично произнес он. - А теперь посмотрим, что под вашим симпатичным халатиком...
- Не уверена, что это необходимо... - начала доктор, но он посмотрел на неё таким укоряющим взглядом, что она моментально принялась расстегивать пуговицы.
"И в таком роскошном теле такой безумный мозг", - подумал он с тоской, оценив величину и изгибы представившихся перед ним просторов, а также всю бессмысленность, с которой они расходуются. Зато доктор Дафф буквально сгорала от интереса - это он почувствовал, заменив коленку своей широкой ладонью.
- Повернитесь спиной и упритесь руками об стенку... чуть ниже... - инструктировал Марти. А потом поднял её расстегнутый халат, сминая его на её спине, бесцеремонно развел её ноги пошире и устроился между ними, двигаясь сначала предельно медленно и аккуратно, а потом вдруг разогнавшись так, что короткие стоны доктора Дафф, которые она издавала каждый раз, когда он вгонялся в неё до конца, слились в один безостановочный:
- О-оооо...
- Я же сказал... что практикую... исследования в биологии... - не преминул похвастаться Марти.
- О-о... я еще никогда... не становилась... объектом биологических исследований... - в экстазе простонала доктор Дафф. - Это так... ново, так волнующе...
"Еще бы", - самодовольно подумал Марти.
От стенки они перешли к столу, на котором дымились реактивы (их вид придал доктору Дафф какой-то особенный пыл и энтузиазм), а потом на второй этаж, где стояла одна-единственная кровать.
- Но здесь спит профессор Скара... - доктор сделала слабую попытку сопротивления, которая моментально была подавлена еще одним аргументом в пользу науки.
В конечном итоге Марти утомился и уснул, крепко обхватив и прижав к себе роскошное тело безумной докторши Дафф. Обычно он так не делал - предпочитал сразу сваливать, если еще был в сознании и в состоянии двигаться, но доктор была уютной и мягкой, как плюшевый медвежонок, с которым он спал в детстве, и он решил рискнуть еще раз. "В конечном итоге, - подумал он, - интерес к эспериментам - довольно заразная штука, почти как радиация".
***
Марти проснулся от того, что кто-то очень пристально его разглядывал.
- Ух ты! Я вас знаю? - приветствовал его полный удивления голос доктора Дафф, на которую он во сне закидывал ногу и прижимал к себе, не давая подняться.
Классическое "Доброе утро, солнышко" застряло у него в горле, и он только что-то неразборчиво прохрипел. Обычно это он сам не помнил подробностей ночных событий, но сейчас, кажется, получилась обратная ситуация.
При мысли о том, что на этот раз не придется утомительно выяснять, что же случилось вчера, и не нужно успокаивать или утешать свою коллегу по биологическим исследованиям (эти женщины ведь вечно чем-то бывали недовольны, особенно по утрам, особенно когда просыпались вместе с ним) Марти просиял.
- Дет... доктор, вы просто чудо, - сказал он всё еще ничего не понимающей Дафф, и, стремительно одевшись, вымелся за дверь центра "Наука!", не собираясь заглядывать сюда по крайней мере в ближайшие месяца три.
Вечером он узнал, что его экспериментальный способ лечения всё-таки помог и отметил это, благополучно напившись в кабаке Бобровых. Если бы ему довелось поднимать тост, то, безусловно, он был бы за науку.
18 - Doing something together (this can be anything from watching tv to having sex. Just remember to tag appropriately.)
Детектив Валентайн славился на весь город своим свойством сохранять невозмутимость при любых обстоятельствах, будь то очередное обвинение в институтском шпионаже или невесть как оказавшийся на крыше брамин. Однако, когда Пайпер заглянула с утра в офис, огорошила его вопросом "Ник, ты ведь любишь детей?", втолкнула следом свою сестру Нат и умчалась прежде, чем на пол успел осыпаться пепел от сигареты, он был слегка дезориентирован - можно сказать, даже впал в панику.
Нат, оставленная без присмотра Пайпер, заинтересованно осматривалась по сторонам, а потом без всякого смущения уставилась прямо на Ника. Этот взгляд ему не понравился, и, если бы он еще был человеком, то не удержался бы и сглотнул.
- Привет, мистер Валентайн. У вас пальто дырявое, - сообщила она. - И повсюду пыль. Пайпер говорит, что пыль - это плохо. А еще у вас пятно на шляпе - вон там.
Ник на всякий случай отодвинулся подальше; Нат сделала шаг вперед.
- А почему у вас в шее дыра? Это для вентиляции? А фотографии с места преступлений у вас есть? У у вас есть пистолет? А почему он не автоматический? Пайпер говорит, что автоматические лучше стреляют. А можно я тоже постреляю? А если в вас выстрелить, то что будет?
- Элли! - позвал Валентайн, схватив папку с делом, над которым он сейчас работал, и убрав её подальше от Нат, которая уже полезла на стол.
- Да? - она спустилась со второго этажа, держа в руках большую коробку со старыми досье, которые собиралась сегодня рассортировать по давности и разложить в новом картотечном ящике. При виде Нат её лицо просветлело. - О, у нас гости! Какая милая де...
- Привет, мисс Элли. Что это у вас, комиксы? А комиксы есть? А можно я тоже что-нибудь напишу? Пайпер говорит, что у меня хорошо получается. Когда я вырасту, то буду журналистом. Но, может быть, и детективом. У вас спереди юбка испачкалась. Пайпер говорит...
- Не так быстро, милая, - Ник смело удержал девочку за плечо; Элли чуть не выронила свою коробку, пытаясь рассмотреть, что не так с её юбкой. Она посмотрела на него растерянно; Ник развел руками.
- Пайпер просила присмотреть за сестрой, пока она сама... куда-то ушла.
- Пайпер ушла на рас-сле-до-вание... Совсем как детектив, да?
- Совершенно верно. Ну, Элли, Нат, надеюсь, что вы отлично проведете вре...
- Не так быстро, Ник Валентайн, - Элли очень ловко преградила дорогу детективу, уже намылившемуся к выходу. Одной рукой всё ещё удерживая коробку, другую она уперла в бок и для большей убедительности нахмурилась.
- А у вас есть печатная машинка? На печатной машинке печатать удобнее, чем просто так писать, у неё такие звуки крутые... - донеслось из-за спины Ника, и он обезоруживающе улыбнулся.
Улыбка не помогла, и он тяжело вздохнул отсутствующими легкими.
- Ну, я так полагаю, мы вместе присмотрим за сестрой Пайпер, пока она не вернется...
- Ага. А теперь, мистер Валентайн, повесьте-ка свой тренч обратно.
- А у Пайпер очень красивое пальто, и совсем не грязное. Ей нравится красный цвет, а мне зеленый. По-моему, зеленый лучше. Но и желтый тоже ничего. А вот розовый - это дурацкий цвет для девчонок, у которых всякая любооовь в голове.
Элли порозовела в тон своему шарфику и юбке и отошла от двери, прекратив поправлять на крючке тренч Ника.
За следующие полчаса старый синт успел трижды пожалеть, что был когда-то сконструирован. Элли выдала чрезмерно энергичному и болтливому ("Как же она похожа на свою сестру") ребенку стопку бумаги и карандаш, на некоторое время сумев отвлечь её внимание на новое занятие.
- Знаешь, Ник, я всегда хотела, чтобы у меня была старшая сестра... или младшая, в общем, какая-нибудь, - сказала Элли, несколько успокоившись и убедившись, что Нат не собирается лезть ни в какие ящики, - особенно в ящики Марти, - или стрелять в Ника, чтобы проверить, что с ним будет.
- И до сих пор хочешь? - поинтересовался Валентайн, мимолетно улыбнувшись.
- Ну, у нас теперь Марти есть, он как двадцать противных сестер.
- Неприятностей от него точно не меньше.
- Зато количество выпитого алкоголя больше... Слушай, а представь, что будет, когда она вырастет...
Ник и Элли обменялись почти одинаковыми ухмылками.
- Ты никогда не думала о том, чтобы вернуться в Добрососедство? Я даже знаю одного типа, который по старой памяти отдаст нам под офис подходящее помещение.
- И ты возьмешь меня с собой в Добрососедство, чтобы сбежать от двух Пайпер? - Элли как-то загадочно улыбнулась ему, и Ник сразу переместил взгляд желтых глаз на всё еще стоящую на столе коробку.
- Куда же я без тебя. Хорошую секретаршу сейчас днем с огнем не сыскать, особенно в Добрососедстве.
- Это так мило, Ник, - она протянула руку и осторожно прикоснулась к его целой ладони. Он медленно повернулся в её сторону, подумав про себя, что может представить себе теплоту и мягкость её руки, даже если и не может почувствовать.
- Фу-у... И давно у вас роман? А Пайпер говорит, что крутить романы на работе - признак дурного тона. А мэр Макдонах крутит со своей секретаршей. Это тоже Пайпер говорит, но уже не мне, я случайно услышала. Они оба синты. Не Пайпер, а Макдонах и его секретарша. Мисс Элли, а вы тоже синт? Но если вы не шпионите на Институт, то все нормально. Мистер Валентайн ведь синт, но хороший...
- О, господи... - пробормотал Ник, а Элли стремительно убрала свою руку.
- Кто-то меня звал? - хмыкнул Марти, тоже появляясь невесть откуда и нависая над столом.
- Марти! Как хорошо, что ты пришел.
- Да, мы уверены, что вы с Нат отлично проведете время...
Прежде чем усатый детектив успел что-то возразить, Элли вместе с Ником очень бодро двинули в сторону выхода и закрыли дверь прямо перед его недоумевающим носом - как можно быстрее, пока он не успел опомниться.
Отойдя на безопасное расстояние в сторону рынка и убедившись, что погони нет, Элли прижала ладонь ко рту и облегченно рассмеялась.
- Тебя не беспокоит чувство вины за то, что мы оставили ребёнка с Марти? - спросила она, отсмеявшись и беря Ника под руку.
- Да ладно, чему плохому она может его научить? - хмыкнул Валентайн.
- Я имела в виду скорее "чему плохому Марти её научит"...
- Но в этом будет и хорошая сторона - Пайпер будет более осмотрительна в выборе нянек для своей сестры...
- Погоди-ка, Ник, смотри...
Она внезапно остановилась, показывая рукой, куда именно ему следует обратить внимание. Со стороны "Скамьи Запасных", оттуда, где на улице были выставлены летние столики, доносились излияния журналистки:
- И тогда Нат говорит: "Что это за болты?". А на этих болтах держался весь наш пресс. И он рухнул мне прямо на ногу. И вместе с ним разлетелась вся моя сборка. Почти готовая первая полоса! Знаете, сколько времени я на это потратила? Вадим, что это за пойло у тебя, принеси чего покрепче... На чем я остановилась? Так вот, и тогда Нат говорит... Эй, ты куда? Эрл, я еще не рассказала!
- Ты знаешь, - сказала Элли, оценив в полной мере вид Пайпер на грани нервного срыва. - Я думаю, что не стоит оставлять Марти там одного.
Ник хмыкнул, надвигая свою шляпу на глаза.
- Ладно, сделаем это вместе.
19 - In formal wear
20 - Dancing
21 - Cooking/baking
22 - In battle, side-by-side
23 - Arguing
24 - Making up afterwards
25 - Gazing into eachothers’ eyes
26 - Getting married
27 - On one of their birthdays
28 - Doing something ridiculous
29 - Doing something sweet
30 - Doing something hot (once again, be sure to tag if you make it extremely NSFW!)
@темы: fallout, fanfiction
-
-
14.03.2016 в 02:39а я знал, что будет эта серия Блэк Букс, сигналы из ноосферы сегодня на редкость отлично ловятся! хД
Элли и Скарлетт, пишущие детектив, но ещё не знающие, о чём - это так мило и прекрасно, во мне опять просыпается шиппер. Приключения Ника и Марти на болотах тоже весьма увлекательны...
Однако, после первой фразы ("Радиоактивный дождь стучал по неоновой вывеске моего детективного агентства, которая выглядела так же отвратительно, как и всё в этом чёртовом городе.") дело удивительным образом пошло.
да-да, вот так оно всегда и получается. стоит написать про радиоактивный дождь, открываются шлюзы, и приходишь в себя уже глубокой ночью, создав стену текста))
с медицинским роботом, двумя рейдерами, бывшей участницей боёв на арене и супермутантом
джи, неужто Стронгу счастье улыбнулось?
- Чёрт, что же там было? - восклицал он, вытаскивая из огня обгорелые листы, на которых уже почти ничего было не разобрать. - Про какую-то тетку... с грудью... которую звали... Элвис? А её сын работал в детективном бюро? А, пошло всё.
о, Марти, один раз савант - всегда савант. и детектив, и писатель.
зря не нравится, отличный же мини-драббл, и чем Элли не понравился Элвис, всяко лучше Эллиота же!
-
-
14.03.2016 в 10:18И они все пьют ДВОЙНОЙ лимонад :3
джи, неужто Стронгу счастье улыбнулось?
Ага. Спасибо доброму дяде Марти xD (вообще Марти такой удобный - не хочешь писать про гендерсвопп - просто скидываешь на него всю грязную работу х))
-
-
16.03.2016 в 01:13- Тот момент, когда Господь раздавал людям мозги? - мигом отозвался Ник, для которого подобная пикировка с напарником была привычным делом.
о да, больше привычных пикировок!
Он не сказал ни слова; загасил сигарету и открыл ей дверь.
а всё, что будет дальше, остаётся на откуп фантазии читателей, ага)
здорово, очень нуарно и дождливо-уютно получилось, хотя вода не радиоактивная.
Элли так заботливо упоминает больную руку Ника в каждом предложении, мне кажется, любого другого это начало бы подбешивать, но только не его
камео Мирны доставило, Марти тоже, хотя у него полноценная роль второго плана. персональный нагоняй от шефа - это как к директору школы за хулиганство хД
Шарлотта и правда такая Джоан ("Хочешь, чтобы мужчины воспринимали тебя всерьёз? Перестань одеваться, как маленькая девочка!")
а ещё я вдруг понял, что Ник тут на Ричарда похож из Подпольной Империи. хотя Ричард всё же больше дровосек (что странно), а Ник молодцом, шутить пытается и вообще.
-
-
16.03.2016 в 01:31здорово, очень нуарно и дождливо-уютно получилось, хотя вода не радиоактивная.
на самом деле я уже писала продолжение, РАЗГОВОРЫ В МАШИНЕ, все дела, но потом посмотрела на часы и подумала, да ну все на фиг, пусть будет открытый финал xD
Элли так заботливо упоминает больную руку Ника в каждом предложении, мне кажется, любого другого это начало бы подбешивать, но только не его
всего два раза
камео Мирны доставило, Марти тоже, хотя у него полноценная роль второго плана. персональный нагоняй от шефа - это как к директору школы за хулиганство хД
Из-за внезапной Мирны с ее коммунистами у меня нет абсолютно никаких идей, в какое время происходит это АУ, што творится вообще, то меня глючит, что это вселенная ЛА Нуара, то обычный фоллаутовский довоенный Бостон. хотя они всё равно похожи )
а ещё я вдруг понял, что Ник тут на Ричарда похож из Подпольной Империи. хотя Ричард всё же больше дровосек (что странно), а Ник молодцом, шутить пытается и вообще.
ага, похож, но у него нет такого количества комплексов, к тому же Ник пользуется популярностью у новеньких девушек (хотя они забывают о любви к нему спустя пару месяцев
-
-
17.03.2016 в 01:08красивый, умный и в самом расцвете сил, авв
блин, это настолько хэдканонно получилось, я кайфую, как смешиваются и переливаются краски. Ник тут практически пошёл по стопам Каррингтона, только без Тигрёнка по понятным причинам, эх. ну зато его перевели в убойный, там у него будет новый напарник на новой машине.
(и я думаю, что он принял приглашение старого посидеть в баре!)
-
-
17.03.2016 в 01:22ты веришь в счастливые концы %)
тоже про Каррингтона вспомнила, пока писала, все эти мотивы с пробуждением (я проснулся, какая досада, лучше б помер)
кто знает, может, он в том баре и Тигрёнка какого-нибудь подцепил (такое иногда случается, когда столько пьешь)
-
-
17.03.2016 в 01:51угу, что никто не откажется посидеть в баре)
только что подумал: ко всем этим мотивам с пробуждением отлично подходят сраные летающие свиньи.
-
-
18.03.2016 в 01:24немноговозбудился, это нормально? вроде опять ничего и не показано, как с порно-плащом, а заводит- Между прочим, я серьёзно, - прошипел он и развернулся, сверля глазами ни в чём не повинную картину с оленем.
знакомый олешка! приятно было его видеть :3
Хваленая профессор Скара, однако, с ним даже не пожелала разговаривать.
- Посетителей встречает доктор Дафф, - крайне сдержанно ответила она на его вопрос о том, надо ли на осмотре полностью раздеваться, или штаны можно оставить.
лол, это мне напоминает, как я к врачу прихожу.
Марти представил себе её проворные деловитые пальцы на своём самом дорогом
тут отчётливо доктор Дала вспомнилась.
чёрт, а я-то и правда думал, что Дафф со Скарой будут спуниться, наивный человек хД
но я всё равно рад, что докторши пригодились, получается, я тоже полезен хоть чуток хДД
-
-
18.03.2016 в 02:35это норма *дикая
пустошьмаликова*я тож слегка завелся, хотя больше ржал xD
лол, это мне напоминает, как я к врачу прихожу.
ага, сейм стори, всегда так неловко получается, лол
тут отчётливо доктор Дала вспомнилась.
а я вообще всю дорогу её вспоминала. Скара созвучно, только без "Д", которая зато есть у Дафф... даже вот плюшевого медведя пасхалкой запихнула хД
чёрт, а я-то и правда думал, что Дафф со Скарой будут спуниться, наивный человек хД
кстати, судя по всему, они именно это и делают, кровать-то в игре одна хД
и конечно, ты очень полезен, без твоего воспоминания о докторшах я не знаю даже, чо бы понаписала
-
-
18.03.2016 в 10:02-
-
18.03.2016 в 17:24Идеальная женщина для Марти, короче xD
А еще я чот вспомнила твой фик про Кюри, которая нашла для них с Мэксоном новую интересную игру
-
-
18.03.2016 в 20:08-
-
19.03.2016 в 01:51вот это шикарно получилось, опустила так уж опустила
но мне почему-то кажется, что из Марти вышел бы хороший усатый нянь. то есть, он бы сначала был таким раздражённым и пофигистичным, и Нат действовала ему на нервы, а потом вжился в образ вредного Фреда, и они бы куролесили вместе, ну не знаю)
а ещё Нат напомнила несмолкаемого попугайчика-Барбару, ох уж эти не застенчивые дети :/
-
-
19.03.2016 в 11:53На самом деле драббл должен был быть как раз про то, каким Марти мог бы быть потрясающим отцом и как он ненавидит детей, но они его обожают, и он в итоге раскрывает свое педагогическое дарование, а вечером Пайпер приходит забирать ребенка и удивляется, почему она такая молчаливая и воспитанная хД но я не успел (хотя, может, переделаю, когда на фикбук буду выкладывать)